Глава 2. Непрошенный гость.

— Слушайте меня! — рьяно заявила Гермиона. — Мы проберемся в Министерство Магии. Завтра.
Рон открыл рот.
— Герми, но как? И напоминаю тебе, завтра 31 августа. Завтра мы должны быть уже на Кинг — Кросс. Ехать на «Хогвартс экспресс». Быть в школе. А там уроки, задания, экзамены…
— А как мы вообще туда проберемся? — добавил Гарри.
— Так же как и в прошлом году. Только поменьше приключений. Вот и всё, — гордо проговорила девушка. — Сегодня в полночь, жду вас возле Министерства Магии. Гарри, ты помнишь код телефонной будки?
— Эээ… Ммм… По-моему…
— 62442, — протараторил Рон.
— Ну, вот и славно, жду в назначенное время, — сказала девушка, и, развернувшись на каблуках, направилась к «Дырявому Котлу».
— Но…! — только и успел крикнуть Гарри.
— Мда, кажется, она решила уже всё за нас.
— Впрочем, как всегда, друг.
Ребята заплатили за мороженное, и направились в сторону магазина метел.
Но они не заметили, что за соседним столиком сидел прилизанный блондин, и забыли, что даже у стен есть уши.
Тем более что Драко Малфой далеко не стена.

* * *

Полночь. Площадь Министерства Магии освещала лишь три тусклых фонаря.
Одна тоненькая фигурка зашла в неподалеку стоявшую телефонную будку. Несколько секунд, и еще две тени прошмыгнули к ней за закрывающуюся дверь.
— Что вы так долго, — нервно попрекнула Герми.
— Прости, — раздраженно ответил Рон.
Набрав код, в телефонной трубке послышался усталый голос:
— Добро пожаловать в Министерство Магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.
— Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Мы здесь для подтверждения нужных нам фактов.
— Благодарю, — послышалось на конце трубки. — Посетители. Возьмите, пожалуйста, значки. И прикрепите их к мантии спереди.
Ребята прикрепили значки. Телефонная будка медленно поплыла вниз, скрывая площадь.
Троица быстро пошла по коридору, стараясь не шуметь.
Впереди появился лифт. Друзья вошли в большую, просторную кабинку и Гарри нажал цифру 9.
Лифт плавно тронулся. Вскоре, золотые дверцы распахнулись, и ребята очутились в круглой темной комнате.
— Тайный отдел,— тихо прошипел Рон.
— Пойдемте, — махнув рукой, Гермиона повела друзей вдоль рядов дверей.
— Вот и она, та самая, — промолвил Гарри.
Троица шмыгнула в комнату. Она была тускло освещена свечами, а воздух был насыщен пылью.
— Вот она, — шепнула Гермиона, указывая на древнее сооружение.
Ребята устремили свой взгляд на закрытую черной вуалью арку.
Рон медленно стал подходить к ней.
— Отойди! — крикнул Гарри, — Помнишь что стало с Сириусом. Не подходи к ней.
Рон быстро отскочил в сторону.
Тем временем Гермиона осматривала комнату. Проходя мимо старого, пыльного стеллажа с почерневшими от времени вещами, которые наверняка, когда-то служили орудиями пыток, она заметила, что на полке стеллажа
при определенном ракурсе обзора были видны какие-то надписи.
Подойдя ближе, она поняла, что это латынь.
— Ab initio — прочитала девушка, — «С начала» .
— Что? — подошел Рон.
— Да вот, какая-то странная надпись.
— А это что? С сверху. Похоже на цифры, — Рон указал на еле видные каракули.
— 3, по-моему 5, 2, 1 и…и… 4, — прочитал Гарри.
— Может их надо нажать, по порядку? — спросил Рон Гермиону.
— А что ты так на меня уставился, я не знаю. Жми!
— Ну и жму, — буркнул, перебирая пальцами цифры, Рон.
Вдруг к удивлению ребят стеллаж начал раздвигаться.
— Вау!— прикрикнул Рон.
— Смотрите, что это? Книги!
За стеллажом находилась небольшая комната, с заваленным книгами столом.
Гермиона быстро подошла к столу и начало перебирать их.
— Латынь, — сказала она, — Одна латынь.
Гарри спросил:
— Ты понимаешь, что там написано?
— Не все, но кое-что. Наверняка в библиотеке Хогвартса есть учебник по латыни.
— И ты что предлагаешь нам взять одну из книг с собой? — съязвил Рон.
— Смотрите, здесь нарисована арка!!! «Исследование магических артефактов» Льюис Дедал, ученый второй степени
ордена Мерлина. Да, пожалуй, мы возьмем, — Гермиона как-то воровато огляделась по сторонам, и, взяв книгу подмышку, сказала, — Теперь толкайте, надо закрыть стеллаж.
Рон и Гарри быстро справились с этой задачей.
— Нам определенно везет, — заметил Рон.
— Пойдемте, — велела Гермиона.
Они быстро вышли из комнаты и направились в сторону лифта.
Вдруг послышался рокочущий стук, подымающийся кабинки. Но ребята еще даже не нажали кнопку вызова.
— Черт! — выругался Гарри.
— Туда! — прикрикнул Рон, указав на первую попавшуюся ближнюю дверь.
Ребята бросились в комнатку, оставив маленькую щель. Они оказались в подсобке.
Лифт открылся. И медленно, с кошачьей грацией вышел…

Глава 4. История арки.

— Хагрид! — троица с радостью обняла любимого полувеликана.
Он "нежно" потрепал рыжею шевелюру Рона, отчего та встала дыбом.
— Ребята, пообщаемся после ужина, — пробасил Хагрид и весело подмигнул, — Первокурсники, ко мне, сюда!
Гарри, Рон и Гермиона направились к карете. Там как всегда пахло затхлостью. Погода тоже оставляла желать лучшего. Темные грозовые тучи повисли над озером и замком. Первокурсники, плывшие в лодках, испуганно прижимались друг к другу. Перед поездкой в Хогвартс их старшие братья и сестры успели напугать их страшными историями о чудовищном кальмаре, живущим в озере.
Церемония отбора в этом году произошла на удивление быстро.
Затем, начался праздничный банкет. Столы Большого зала ломились от сладкого. Все дружно справляли приезд в Хогвартс.
После ужина Гермиона повела первокурсников на небольшой обход по замку: показать им их комнаты, а также гостиные.
Гарри и Рон встретились с Хагридом, как тот и обещал — после банкета. От него они узнали, что ходят слухи о Волан-де-Морте: «Говорят, что он скрывается где-то в горах. И уже привлек на свою сторону многих великанов и еще нечисть всякую. Но Министерство Магии готовит большие войска мракоборцев. А и еще… В этом году место профессора по Защите от Темных Искусств занял Грозный Глаз Грюм.»
— Гарри, Рон, ступайте-ка спать.
— Да, Хагрид. Мы идем, — сонно заявили ребята.
Вскоре Большой зал Хогвартса опустел.

* * *

За две недели по прибытию в Хогвартс ученики стали медленно втягиваться в учебу.
Тем временем Гермиона каждую свободную минуту проводила в библиотеке.
Однажды вечером, обложившись горой книг по латыни, девушка стала переводить "Исследование магических артефактов".
В конце своей трудоемкой работы, Герм вскочила, воскликнув: «О, Боже, надо рассказать Гарри и Рону». Она схватила книгу и пергамент с переводом, и в спешке направила в гостиную Гриффиндора.
Она застала их за игрой в шахматы. Домашние работы были разбросаны по всему столу.
— Так, так, так…
Мальчики обернулись к подруге с невинными улыбками.
— Нечто не настраивает на рабочий лад, чем славная партия шахмат, — оправдывался Рон.
Гермиона хмыкнула.
— У меня есть новости. Про арку.
— Арку? Гермиона, ты перевела рукописи? — серьезно спросил Гарри.
— Да. Слушайте;
«Арка духов, иначе Арка четырех стихий была создана магом — архитектором Аристархом Громовержцем. При изучении арки Салазаром Слизереном, тот наделил ее магическим свойством. По его словам тот, кто пройдет через арку, попадает в мир четырех стихий; огня, воды, земли и воздуха. Арка ведет к четырем туннелям, которые охраняют
демоны стихий. В каждом туннели храниться часть человека, который попал в этот мир. В первом туннеле: душа, во-втором: тело, люди, находившиеся в этом туннеле выглядят на подобие зомби. В третьем: чувства, а в четвертом: память. Причем чтобы пройти через арку и остаться в живых, нужно выпить зелье, созданное Салазаром Слизереном.
Компоненты указаны ниже…»
Гермиона прочитала вписок.
— Кое-что мы можем достать в кабинете Снегга, но нам потребуется кровь наследника Салазара Слизерена.
— Что?!! — ребята раскрыли рты.
— Да, эта задачка не из легких, — вздохнула Герм.
— Ну, так что, нам за Волан-де-Мортом гоняться? — спросил Гарри.
— Нет, — укоризненно заметила девушка. — Волан-де-Морт наследник по материнской линии Слизерена. Нужно искать потомка по отцовской.
— И что ты предлагаешь? — удивленно спросил Рон.
— Не что, а кого, Ронни, — поправила Гермиона.
— Тогда у меня есть кое-кто на примете, — сказал Уизли, ребята повернули голову в его сторону. — Драко Малфой!

Глава 6. Ночная вылазка.

— Драко Малфой!
— Интересное предложение, Рон, — заметила Гермиона.
— Что?! Но я ничего не предлагал!
— Ты уверен? — настырности девушки не было придела. И Рон, понимая, что эту битву он проиграл, сдался.
— Так как Рон первый предложил кандитатуру Малфоя на "пост наследника Слизерена", то я поручаю ему очень важное задание.
— Какое? — нетерпеливо спросил рыжий долговязый парень.
— Подробно изучить древо Малфоев! — отрапортировала Герм.
Тяжело вздохнув, юноша поплелся в спальню, спорить с девушкой было бесполезно, поэтому он решил, что надо хорошо выспаться перед выполнением задания Гермионы, Гарри отправился с ним.
"Вот и хорошо, можно сосредоточиться на рецепте зелья" — подумала Гермиона и, сев на мягкое кресло, стала изучать список ингредиентов.
"Составляющие зелья Салазара Слизерена: унция листьев пиренейского плюща, высушенных в периоде весеннего солнцестояния, 1.5 унции надводных листьев желтого нильского лотоса (обязательно соскоблить с них восковой налет, иначе эффект зелья будет радикально изменен), 0.9 унции лепестков подсолнуха, пролежавших не менее двух полнолуний в подсолнечном масле, выработанном из семян того же подсолнуха, 1.7 унции сушеного корня тау-сагыза (иначе — козелеца). Обязательное условие: использовать один из козельцов, растущих на жертвенной горе в Японии (смотреть страницу 676)...
"Ну-ка, посмотрим эту страницу" — Гермиона быстро листала рукопись — "Кажется, нашла"
"Тау-сагыз(козелец)... особый вид произростает на жертвенной горе. К корням этого полукустарника идет канал для стока крови с жертвенного столика...жрицы считают, что кровь наделяет растение необычайной магической силой..."
"Ребятам лучше не рассказавать подробностей" — решила Гермиона и продолжила читать список компонентов:
"...И последний, самый важный компонент — четыре капли крови Салазара Слизерена или его потомков."
Гермиона зевнула во весь рот.
"Пора спать, завтра большая часть ингридиентов будет у нас."

* * *

— Садитесь, услышу хоть один звук, проведете несколько приятных минут с мистером Филчем, — с самодовольной улыбкой пригрозил Снегг, — Администрация школы решила сделать вам сюрприз, хм, не очень приятный — тема первого урока: "Приворотное зелье".
Снегг ждал эффекта от сказанных слов. Эффект был. Ученики Слизерена и Гриффиндора застыли с открытыми ртами от удивления.
— На доске, — профессор небрежно махнул палочкой, — написан рецепт приворотного зелья, действующего всего один час. Тридцать минут вам на приготовления зелья, хорошо, что сегодня у вас целая пара вашего любимого урока, а час — для того, чтобы разобраться в своих чувствах, если, конечно, вы приготовите зелье правильно, ежели нет, то час будете в роли купидона. Вопросы есть?
— Как это — в роли купидона? — спросил Невилл.
Снегг злорадно улыбнулся:
— На час превратишься в пузатого мальчика в подтяжках с луком и колчаном стрел.
Невилл побледнел.
— Больше вопросов нет? Тогда приступайте.
Рон, Гарри и Гермиона сидели за последней партой. Гарри хотел что-то сказать, но Гермиона поднесла к губам палец и взглядом указала на доску. Гарри понял, помощи не дождется и стал читать рецепт:

"Ингредиенты:
1. Кора яблони (200 гр.)
2. Лепестки розы с одного цветка.
3. Свой волос.
4. Масло жасмина.
5. Вода.
6. Воск с листьев лотоса.

Приготовление:
Взять кору яблони и хорошо измельчить в ступке. Взять лепестки розы и выжать сок. Взять свой волос и измельчить. Смешать все в котле, добавить масло жасмина, воды и воск с листьев лотоса, хорошо перемешать. Варить 11 минут, помешивая попеременно 11 раз влево и вправо. Зелье вызовет у вашей "жертвы" влюбленность в вас (если вы не ошиблись с волосом!) примерно на час."

Спустя 30 минут все ученики довольно стояли у своих котлов с приготовленным зельем, за исключением Невилла Долгопупса, который от волнения был весь вспотевший и бледный. Он чуть было не перепутал жасминовое масло с пальмовым, но Гермиона вовремя его остановила.
Снегг ходил от котла к котлу и, проверив все котлы с приворотным зельем, разбил учеников Слизерена и Гриффиндора на пары.
— Уизли, встань рядом с мисс Паркинсон, Долгопупс с Патил, Поттер... хм, с Браун, Грейнджер с Драко...
Класс недовольно зашумел, но точно острым ножом взгляд профессора зельеварений быстро наладил дисциплину.
Рон с ненавистью посмотрел на Северуса Снегга и, оттягивая время, медленно-медленно поплелся к Пэнси. Остальные тоже разошлись по парам. Только Драко и Гермиона стояли, как вкопанные.
— Мистер Малфой, возьмите колбу со своим зельем и подойдите к мисс Грейнджер, а я, пожалуй, удалюсь. Ненавижу сцены нежности, — сказал Снегг и поспешно вышел.
— Пьем на счет три, — дрожащим голосом проговорила Гермиона. Малфой кивнул.
— Раз...два...три...
Зелье обжигало губы, и когда последний глоток был выпит, все пары на миг замерли.
Гермиона посмотрела на Драко. Он на нее. Вместо прежней ненависти было просто недолюбливание. И что-то еще. Нет, не любовь, но что-то больше обычной симпатии. Два разных чувства жили в сердцах Драко и Гермионы. Не известно, сколько времени они молча смотрели друг на друга. Просто смотрели, но в их взглядах будто тянулась нить, может, надежды, а может чего-то другого. Драко протянул руку, девушка сделала неуверенный шаг навстречу.
— Это только действие зелья, — прошептала Гермиона.
— Наверное, но...
Дверь в кабинет внезапно открылась. Драко отдернул руку.
— Час истек, — объявил Снегг, — вижу, никто не летает купидончиком. 30 баллов Слизерену, 20 — Гриффиндору. Домашнее задание: три свитка о приворотных зельях. Все, можете идти.

* * *

В течение всего учебного дня, ребята обсуждали только урок Снегга.
— Я чуть было не поцеловал Паркинсон! Фу! Фу! — возмущался Рон.
— Ну мне повезло с Браун. Я думал Паркинсон достанется мне. Кажется, Снегг меняется, — сказал Гарри.
— Не в лучшую сторону, — буркнул Рон.
— А что у тебя, Герм? — поинтересовалась юноши.
— А? Что?
Гарри и Рон удивленно взглянули на девушку.
— Я пойду в спальню, плохо себя чувствую.
Гермиона не понимала, что творится в ее душе. Почему Снегг поставил ей в пару Драко? Ее злейшего врага! Или уже не врага?...
Наступила ночь. Сделав уроки, Гермиона проверила, все ли спят, и направилась в спальню мальчиков. Оттуда доносилось похрапывание Невилла.
— Гарри, проснись же! — Герм толкала крепко спящего юношу.
— У... А, это ты, Гермиона. Возьми мантию, под кроватью. Нашла?
— Да, спасибо. Спи.
— Будь осторо..., — и не договорив фразу, уснул.

* * *

Гермиона тихо прокралась к кабинету профессора Снегга. Защиту они изучила уже давно, снять ее с кабинета ей не составляло труда. Как ни как лучшая ученица Хогвартса.
— Экскарио!
— Глит мере ролед!
Это все, что требовалось для снятия защитных заклинаний. Гермиона самодовольно ухмыльнулась и открыла дверь кабинета. Тихо прокравшись к стеллажу с бутыльками и пакетиками (для девушки найти в темноте стеллаж с препаратами было очень просто, не первый раз все-таки), Герм нашла нужные ингредиенты и стала аккуратно класть их в сумку.
— А вот и тау-сагыз, — Гермиона, наконец, нашла последний нужный ей бутылек и протянула руку, как вдруг услышала шорох...

Глава 8. И мне на голову спустилось озарение.

Гермиона, лениво зевнув, встала с кровати и направилась в ванную комнату. Подойдя к умывальнику, девушка посмотрела на свое отражение. Она задумалась. Все мысли сводились к прошедшему уроку зельеварений. Ей вспомнился миг, да, этот незабываемый миг, когда Драко протянул ей руку.
"Стоп! Но когда зашел Снегг, с момента действия зелья прошло ровно 65 минут, я ведь еще тогда ненароком взглянула на часы, но не предала этому никакого значения. И только когда профессор сказал, что час прошел, Драко отдернул руку. Может Драко сам хотел... “Нет! Нет! Боже, о чем я думаю!” — Гермиона быстро отбросила все, как казавшиеся ей, бредовые мысли. Но недолго.
Девушка посмотрела на свое отражение снова.
— Неплохо, неплохо, — самодовольно улыбнулась Герм. И опять про себя отметила аккуратность и белизну своих зубов.
С зеркала на нее смотрела миловидная, даже очень миловидная и симпатичная девушка. Правильные черты подчеркивали красивый овал лица. На щеках красовался кокетливый румянец, а карие глаза, в обрамлении длинных ресниц, поражали своей глубиной и проницательностью. Гермиона могла бы стать первой красавицей Хогвартса, если бы ярче подчеркивала черты лица, но "выглядеть, как пугало ради популярности", как говорила Герм, она не собиралась, да и на волосы каждый день выливать по две бутылки "Супер-укладки" не очень хотелось.
Гермиона привела себя в порядок и, взяв портфель с учебниками и другими принадлежностями, спустилась в гостиную. К ней подбежал взволнованный Рон.
— Герм, я хотел сообщить тебе сразу, но забыл, что в комнату девочек парням нельзя!
— И что же ты хотел сообщить мне? — практически не замечая, Рона спросила девушка. Она снова думала о поступке Драко Малфоя.
— Малфой — потомок Слизерена по отцовской линии!
— Хорошо, что ты подтвердил наши догадки. Не брать же кровь и не готовить зелье несколько раз, пока не найдем наследника.
— Ага, только как мы возьмем кровь у Малфоя? — съехидничал Рон.
— Хм. Это уж будет моя проблема. Ой, нам на Защиту пора. Не думаю, что Грюм одобряет опоздания.
— Ладно, ты иди, а я зайду за Гарри, — сказал Рон и пошел в Совятню. Гарри как раз отправлял письмо Люпину.

* * *

Гермиона медленно подошла к кабинету Зашиты от Темных искусств. Первокурсники убегали от Пивза, кидающего в них навозными бомбами. Тут он увидел одиноко стоящую возле двери Гермиону и решил немного "развеселить" девушку. И уже было занес призрачную руку с бомбой, как вдруг Гермиона крикнула:
— Пивз! Соскучился по Кровавому Барону?
Полтергейста как ветром сдуло. "Эх, малышня, сколько еще времени пройдет, пока вы будете ходить по Хогвартсу, не опасаясь странных шорохов, картин и призраков".
Поразмышляв так пару минут, девушка почувствовала на себе пристальный взгляд. Обернувшись, Гермиона увидела высокого стройного юношу, внимательно следившего за ней. Она и не ожидала, что это будет Драко Малфой.

Глава 10. Встреча сердца.

"Какой умный человек не примешает к нежностям поцелуев? Пусть красавица откажется подарить тебе поцелуй — срывай их, если тебе отказываются дать их! Быть может, сперва она начнет упираться и скажет: "Бессовестный". Но, и упираясь, она захочет быть побежденной! Берегись только бесцеремонно срывать поцелуи с ее нежных губок и давать повод жаловаться на грубость! Кому удавалось получить поцелуй, заслуживает потерять и то, что ему дали, — если не добудет остального. Много ли оставалось сделать после поцелуя для исполнения всех своих желаний?"
Овидий

"Малфой не подходящая вам пара", — вертелось в мозгу у Гермионы.
Ха, будто я сама не знаю, да мы и не пара. Бред какой-то! — подумала девушка, но почему-то едкий голосок где-то внутри сказал: "Бред? А разве тебе был неприятен его поцелуй? Тогда почему ты до сих пор чувствуешь на губах нежный сладкий вкус губ Драко Малфоя?" Хватит! Я не буду думать о нем, дала себе слово Герм, прекрасно понимая, что сдержать его ей не удастся.
Еле просидев на оставшихся уроках, Гермиона отправилась в спальню девочек обдумать предложение, хотя нет, приказ Малфоя. Весь день девушка пыталась избегать слизеренца, держась с Роном и Гарри, которым, кстати, не рассказала о происшествии, но неизбежно ловила на себе пристальный холодный взгляд. Вечером троица отправилась ужинать.
— Гхем, пофему фы зазежалась пофле тхансфигуфафии? — жуя одновременно три миндальные пирожные, поинтересовался Рон.
— А? Рон, если ты не перестанешь жевать, то придется нанять переводчика, так как я ничего не понимаю! — вспылила Гермиона.
— Зачем же? Я понимаю: Рон спросил тебя, где ты задержалась после трансфигурации? — учтиво разъяснил Гарри, — И мне тоже хотелось бы узнать.
— Ээ... Ну, меня попросила задержаться профессор МакГонагалл, — не краснея, соврала Герм.
— Да? Она вышла с нами и направилась в учительскую, — Гермиону прижимали со всех боков.
— Ну да, она попросила меня захватить из кабинета кое-что, — оправдалась девушка.
Парни встали из-за стола и, ничего не сказав, ушли.
— Значит, задержалась по просьбе МакГонагалл? — послышалось справа.
Гермиона резко повернула голову. Перед ней стоял Драко Малфой.
— Врать нехорошо, Грейнджер, — прошептал на ухо девушке юноша, почти касаясь губами мочки, согревая своим дыханием.
— Кто бы говорил, Малфой.
— Сегодня, в десять, хм... в ванной комнате для старост.
— Почему там? — удивилась Гермиона.
— Это практически единственное место, куда никто не зайдет, если закрыть дверь, разумеется. Жду с книгой, — и, не дав ответить Гермионе, пошел к выходу из столовой.
За преподавательским столом сидела только МакГонагалл и укоризненно смотрела на девушку, ее глаза как будто говорили: "Осторожней. Остановись, пока не поздно".
Разумеется, МакГонагалл думала, что Герм и Драко договариваются о романтической встрече. Гермиона густо покраснела.

* * *

Сколько можно
— Хабэнт суа фата либэлли, — Герм произнесла в третий раз заклинание вызова книжного духа, его не проходят в школе, это уровень высочайшей сложности, один неправильный взмах палочкой, и... сам превращаешься в духа. Книжный дух — это даже не существо, он не материален, дух обитает во многих книгах, он — суть книг. Того, кто вызовет духа, он будет сопровождать 8 недель, 8 часов, 8 минут и 8 секунд и давать все сведения из книги, страницы будут появляться перед глазами. Были студенты, пытавшиеся вызвать духа из какого-нибудь учебника и в итоге на 8 недель становились книжными духами. Не всем удавалось вернуть свое астральное тело и материальное. А счастливчики, которые удачно вызвали духа любого учебника, не допускались к экзаменам.
Гермиона почувствовала легкое головокружение и дуновение воздуха. "Значит дух рядом", — догадалась девушка, — теперь можно идти на встречу с Малфоем". В сердце радостно защемило. "Да что твориться со мной!?"
Положив книгу в сумку, Герм направилась к выходу из спальни девочек, перед этим довольно долго покрутившись перед зеркалом. И все труды не пропали даром.
Дойдя до статуи, стоявшей у входа в ванную, девушка сказала пароль "Сосновая шишка", и открылся проход. Гермиона уверенно вошла. Драко сидел на краю ванны, вернее, бассейна, в ослепительно белой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, и брюках цвета пепла.
— Садись, — предложил юноша.
Гермиона села рядом с ним.
— Надеюсь, тот поцелуй для тебя ничего не значит? — неожиданно спросил Малфой.
— Нет, конечно, — ответила Гермиона, но на щеках тут же появился румянец, — Только жаль, что в тот момент придумать что-нибудь получше ты не смог.
— За две секунды не могла возникнуть масса идей!
— А такая безумная, конечно, могла?
Драко промолчал.
Гермиона села так близко, что заметила, как он напрягся.
— Принесла книгу?
— Да.
— Тогда чего ждешь?
— Я не дура, чтобы отдать ее. Сначала расскажи для чего она тебе, а потом, может быть, отдам.
— Я сказал же в кабинете трансфигурации: вернуть в министерство! Чем слушала, Грейнджер? — вскипел Драко.
— Да-да, врать разучился, Малфой?
— Не твое дело!
— Если не скажешь, книгу не отдам!
— Не твое дело, — сквозь зубы процедил Малфой.
— Тогда, прощай, нам с тобой не о чем разговаривать, — Гермиона встала и направилась к выходу.
Драко вскочил, схватил девушку за руку и притянул к себе. Он был почти на голову выше ее, а его руки крепко держали девушку за талию, шансов выбраться самостоятельно у Гермионы не было, палочка лежала далеко.
— Отдай книгу, Грейнджер! — приказал Драко.
— Отпусти, — спокойно сказала Гермиона, — здесь ты не поставил звукоизоляционное заклятие. Она коварно улыбнулась и уже приоткрыла рот, чтобы закричать...
Малфой примкнул к ее губам и жарко поцеловал. Гермиона обомлела от неожиданности. Не понимая, что делает, она нежно обняла шею юноши и поддалась порыву. Спустя несколько секунд, она отстранилась. Драко нежно обнял ее. Они чувствовали, что от былой вражды не осталось и следа, он и она ступили на новую ступень отношений. Чувство, прятавшееся в глубине сердца, проснулось и начало разгораться, зажженное от маленького уголька. Гермиона притянулась к Драко и нежно, осторожно поцеловала.
— Пожалуйста, скажи, зачем тебе книга? — спросила Герм.
Драко посмотрел в глаза Гермионы и, сделав над собой усилие, прошептал:
— В этой рукописи есть то, что мне нужно... Секрет арки. Большего, Гермиона, сказать не могу.
Герм насторожилась, зачем Драко нужны сведения об арке, находящиеся в "Исследовании магических артефактов"?
Отдать книгу или нет, если отдам, друзья с головой съедят, думала девушка. Наконец, приняла решение отдать, открыла сумку и достала рукопись. Драко протянул руку за книгой, как вдруг Гермиона заявила:
— Просто не одам, баш на баш.
— Коммерсантка чертова, — без зла сказал Драко, — ну и что тебе надобно?
Герм, покопавшись в сумке, достала пробирку с иглой.
— Ну что, приступим?

Глава 12. Шаг в Колыбель вечности.

— Фарлюмес — направив палочку на днище котелка, Гермиона произнесла заклинание безопасного огня.
Пролистав книгу, она нашла рецепт.
«Гарри хорошо потрудился — «позаимствовал» в два раза больше унций ингредиентов у милого профессора Снегга, чем нужно»
— Так, унция листьев пиренейского плюща, — девушка разорвала пакетик и высыпала порошок грязно-зеленого цвета в кипящую воду. -
Ага, нильский лотос — налет не соскоблен.
Гермиона достала из сумки маленький перочинный ножик, принадлежащий Гарри. «Надо не забыть вернуть» — подумала девушка, и густо покраснев, воровски оглянулась по сторонам. И начала соскабливать…
Работа заняла чуть больше получаса.
Взвесив на новеньких латунных весах 1.5 унции лотоса, она бросила ароматные листья в котелок, после чего вода окрасилась в золотистый цвет.
Туда же полетели: склизкий подсолнух и багряный корень козельца. Трясущимися руками Гермиона достала пробирку с кровью. Как только она сняла колпачок, из пробирки вдруг стало подниматься странное облако, которое постепенно приняло очертание змеи и также быстро растаяло в воздухе…
— Сссссс…… — рассеялось рядом.
Девушка вздрогнула. Сглотнув ком в горле, она отсчитала четыре капли крови.
За минуту, что наблюдала за зельем Гермиона, оно принимало тысячи оттенков, пока не стало ядовито-красным.
«Будь моя воля, я бы добавила в него краситель. Не подумают ли ребята, что зелье всего из одного составляющего — крови ».
Девушку передернуло от собственных мыслей.
Взглянув на часы, Герми тихо ойкнула — пять утра.
Разлив зелье по колбам, и побросав в сумку использованные пакетики и склянки, девушка приоткрыла дверь и, просунув голову в образовавшийся проем, ринулась в башню Гриффиндор.

* * *

— Лазутчик Фауст, — тихо прошептала пароль Гермиона у портрета Толстой Дамы. Зевнув, недовольно причмокнув, та открыла проход, сказав:
— Ранняя пташка, да?
Ребята, дожидавшиеся в гостиной, сразу вскочили.
— Мантия, Гарри.
Юноши переминались с ноги на ногу. Гарри неспешно достал серебристую мантию и…замер. Гермиона укоризненно посмотрела на ребят.
— Некогда выяснять отношения, — прошипела она, и устало покачнулась. — Зелье разлито, нужно идти.
Рон первый взглянул ей в лицо, и, заметив синьки под глазами девушки, измученный вид, вспомнив, все, что она сделала, решительно взял ее руку и выхватил мантию у Гарри.
— Пошли, Гарри, — бросила Гермиона.
Троица, потеснившись, скрылась под мантией и вышла из башни.
Пройдя пару лестничных пролетов, они свернули в холл, и вышли из замка.

* * *

Лифт медленно поднимался вверх на девятый этаж Тайного отдела Министерства.
Двери с тихим шелестом открылись.
— Быстрее, ребята, скоро восемь, не забывайте — Министерство не отдыхает по воскресеньям, — сказал Рон, и они открыли дверь темной круглой комнаты.
Поставив сумку на старый пыльный стол, Гермиона достала четыре флакона зелья.
— Это тебе, Гарри. Возьми, Рон.
— О-ох, мне необычайно нравиться его цвет, — заметил Рон, направив палочку на флакон.
— А, зачем четвертый? — поинтересовался Гарри, заметив лишнюю колбу.
— Просто осталось, не забывай, что зелье рассчитано на четырех: четыре капли — четыре порции…
— Четыре порции «нектара» из крови Малфоя. После того, как я выйду из арки, я вызову спазмы желудка, чтобы выудить все, что попало ко мне в желудок за последние часы. Это я обещаю, — отрывисто произнес Рон.
— Без подробностей, Ронни, — улыбнулась Гермиона.
— Ну, что, на счет: раз, два, три…?
Троица открыла свои флаконы и выпила, обжигающее горло, зелье.
— Ссссс… — рассеялось в воздухе.
— Что это? — испуганно прошептал Рон.
— Кх, ничего особенно, — Гермиона пыталась придать своему голосу уверенность.
Взявшись за руки, ребята сделали шаг вперед… Их фигуры поглотила… колыбель вечности.

Скрип двери. Мягкие кошачьи шаги.
— Сссссс…

Глава 14. Второй, но Первый.

«Что за «приятные ощущения» преследуют нас весь день?» — подумал про себя Рон.—
— Странный запах... Чувствуете, Гермиона, Гарри?
Кажется, только сейчас Рон заметил, что совершенно один. Обернулся по сторонам в поисках друзей.
— А-а-а! — вырвался истошный крик из горла рыжего парня.

* * *

Тьма и тишина.
Драко медленно открыл глаза. Голова раскалывалась. Наступило чувство странного, всепоглощающего, как туман, сна.
Воспоминания будто кружились в каком-то бесконечном безудержном танце. Нет, скорее было похоже на поединок на шпагах сразу множества неустанных фехтовальщиков. Вот один из них делает выпад... Перед глазами появляется картинка: Тут он поднимается в Тайный отдел, берет зелье, зелье из его, Драко, крови... Противник отражает удар. Снова картинка: Большой Зал. В центре стоит один стул со шляпой Годрика Гриффиндора. «Распределение», — догадался юноша. — «Что за странный круговорот воспоминаний...» Вот он, первокурсник, садится за стул, надевает шляпу. На лице еле заметная тревога. «Никто не знал, как я тогда боялся, что меня отправят не в Слизерин. Уже тогда, мальцом, я умел превосходно скрывать свои чувства». Новая картинка, словно кадр из маггловского фильма с примесью магии, заставляющей тянутся его так неторопливо в этой воронке, чередуя картинки из воспоминаний и долгие черные пустоты... Милое и близкое сердцу лицо... Нет, не любимой всей душой матери, а грязнокровки Грейнджер. А, кабинет трансфигурации! Гермиона что-то говорит, но слов в этом фильме не слышно. Поворот дверной ручки...Драко наклоняет лицо девушки с растрепавшимися, как воронье гнездо, волосами. Прикасается к ее губам... Но снова черёд черной пустоты. Не без сожаленья Драко прощается с дорогим кадром... Опять лицо. Теперь уже матери. Бледное, с острым подбородком, но красивыми тонкими и изящными чертами. Она открывает рот, наверное, что-то говорит ему, нет, зовет... зовет.... зовет — эти слова уже эхом отдавались в голове Драко.
Юноша открыл глаза. Тут же вскочил на ноги, принял оборонительную позу с палочкой в руке, направив ее на фигуру в темно-синей мантии.
— ЗДЕСЬ НЕТ МЕСТА МАГИИ.

* * *

Рон, в чувстве полной незащищенности, осторожно шел по обсыпанной песком тропе. Куда она вела — он не знал. Было темно и ужасно жарко, как там, в огненной радуге. Разве что волосы не обгорали. Песок набился в кроссовки, был во рту, в обгоревших прядях— везде.
Юноша не знал, сколько еще он протянет в условиях невыносимой духоты и смрада.
«Чувствую себя как в пустыне, а запахи болотные, или еще того хуже...», — Рон старался вдыхать гнилостный воздух маленькими порциями.
Он шел в полном мраке, страшном мраке, за светящейся змейкой, полагая, что она приведет к одному из четырех туннелей. Но к какому? Песчаная тропа уже кончилась.
Юноша вспомнил прочитанные Гермионой слова: «В каждом туннели храниться часть человека, который попал в этот мир. В первом туннеле: душа, во-втором: тело, люди, находившиеся в этом туннеле выглядят наподобие зомби. В третьем: чувства, а в
четвертом: память...»
— Неизвестный кажется говорил, что время здесь течет гораздо медленней. Тогда может Гарри с Гермионой уже находятся в туннелях, ищут части Сириуса, тоже, думаю, поодиночке. Раз Гарри рванулся в эту арку первым, наверное, ему достался туннель с душой Сириуса, потом я, а следом Герм. По логической цепочке — я направляюсь ко второму туннелю с..., — тут юноша сглотнул комок в горле, рассуждая вслух, — с телом и зомби. Кто пойдет в четвертый? Нас -то всего трое. А может Гарри скоро появится здесь, ведь он наверняка уже побывал в туннеле? — размышляя над этими вопросами, Рон заметил тусклый свет неподалеку...

Прав он был только в одном -перед ним второй туннель. В этом созданном Салазаром Слизерином мире не было логического порядка, «привитому» и Гарри, и Рону Гермионой. Есть и был Хаос, да, со своей, не понятной человеку системой и логикой. Гарри, Рон и Гермиона могли попасть в любой туннель, вместе или по-одиночке. Не играло роли и то, кто первым ступил в огненную арку -попавший последним мог первым войти в туннель, второй — третьим, первый — последним.

...Рон прищурил глаза, вглядываясь в маячивший огонек. В его свете можно было заметить какой-то темный силуэт.
«Дерево? Очень похоже. Только корявые ветви очень напоминали руки. Надо подойти ближе. А где змейка? Завела непонятно куда, гадина!»
Совсем близко сверкнул рубиновый глаз. Послышалось угрожающее шипение.
— Предупреждать надо, что мысли читаешь. Нет места магии! Нет места магии! — передразнил Неизвестного Рон. — А чтение мыслей — разве не колдовство?!
Змея засветилась и рассыпалась во тьме искрами.
«Ну что я и говорил, вернее подумал! Завела и смылась — очень по-слизерински!»
Но по мере приближения к дереву его веселая раздражительность улетучивалась. В полной темноте то слева, то справа слышались звуки, может голоса? Но кого? Зомби?
Холодок пробежал по спине.
«Спокойно. Спокойно. Даже если это и зомби, то уже хорошо, что они не лезут с «распростертыми объятьями». Будем считать, что это всего лишь приветственные жесты, звуковые. Только не телесные, только не телесные!» — взмолился Рон. — «Свет уже близко».
Совсем рядом парень услышал звук мягкого падающего, нет, ступающего тела!
— А-а-а! — но звука не было. Страх сковывал горло. Парень бросился бежать на свет изо всех сил.
Ощущение надвигающейся опасности завладело Роном. Страх, как кромешная тьма, окружавшая юношу вокруг, потихоньку подкрался к его сознанию. Теперь Рон понял, что пауки — это совсем не страшно, по сравнению с тем, что он переживает сейчас, в эти минуты, в эти секунды!

— Остановись! — повелело дерево.
Рон остановился как вкопанный. Осторожно поднял глаза в сторону голоса.
Страх мгновенно сковал сердце. Вместо дерева с ним говорило уродливое существо.
То, что должно быть руками, было, как и у обычного человека, в двух экземплярах, но чрезвычайно изогнутых и скрюченных, покрытых настолько огрубевшей кожей, что ее можно и назвать корой, испещренной желобками разной глубины, внутри которых что-то пульсировало, кажется, переливаясь из одного желобка в другой.
Холодок пробежал по спине. Со всех сторон слышались звуки ползущих стенающих существ.
Рон быстро опустил глаза, пытаясь совладеть со страхом, не смотря на существо.
Оно заговорило. Скрипучий голос резал слух.
— Я — демон стихии земли. Знаешь ли, ты что тебя ждет, если ты войдешь в туннель без знака земли?
Рон, так и не поднимая глаза, ответил заикаясь:
— Н...н...ет.
Демон довольно засмеялся.
— А знаешь ли ты, что будет с тем, кто не даст Мне дар моей стихии?
— Н...н...ет. Я...я...Я даже не знаю какой дар нужен.
Снова душераздирающий хохот.
— Безумный, пришедший сюда, не вернется, если, конечно, он придет без дара. Тогда мне придется, — горечи в голосе демона и не чувствовалось, — взять в дар его тело...
Руки — ветви потянулись к Рону.
«Смерть неизбежна, — думал юноша, — сейчас эти руки раскрошат мои кости в порошок. Но выход должен быть, дар, дар!!! Вспоминай же! Что я с друзьями, сидя в уютных креслах в гриффиндорской гостиной, которых, может, не увижу больше, читал в «Исследовании магических артефактов»?!» В висках бешено билось.
Еще одна секунда — и конец!
Рон отскочил на шаг назад и снял кроссовок, набрал в ладонь посыпавшийся оттуда песок.
— Земля — в дар земле! — и кинул горсть песка в демона.
Мгновение. Застывшее мгновение.
«Неужели не получилось?!» — отчаялся Уизли.
Вдруг демон земли сделал глубокий вдох, всасывая песчинки и... поклонившись, исчез.
Рон смахнул со лба холодный пот. Рядом лежал мешочек.
Юноша одел его на шею, ведь без знака земли из туннеля не выйти, и устремился в глубь мрака.

* * *

Драко от отчаяния рвал на голове волосы.
— Не хочу, не могу и не буду верить!
— СМИРИСЬ, ПОТОМОК СЛИЗЕРИНА. ТЫ ОПОЗДАЛ. — голос Неизвестного был тверд.
— Я еще могу опередить их, — не отчаивался юноша, не замечая слезы на щеке.
— ПРИДЕТСЯ ДЕЛАТЬ ВЫБОР. СОБИРАЮ ВСЕ ЧАСТИ Я. И СОБЕРУ ТОЛЬКО ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА.
Драко задумался. Он не мог потерять мать. А Блэк — даже не кровный родственник Поттеру. Тем более, кто наследник Слизерина ? Малфой, а не Поттер. Может, попытаться приказать Неизвестному?
— Тебя создал Салазар Слизерин. Мой предок. Разве ТЫ не обязан подчиняться воле потомка твоего создателя?
Не известный замер. Он явно не рассчитывал услышать такую дерзость.
— А ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК УМЕР СЛИЗЕРИН? ХА, НУЖНО БЫЛО ЕМУ ОПАСАТЬСЯ, СОЗДАВ НАСТОЛЬКО МОГУЩЕСТВЕННЫХ СУЩЕСТВ.
— Это ты убил его?
— ОН ВСТАЛ НА ПУТИ ИСПОЛНЕНИЯ МОЕГО ПЛАНА. АХ, ЖАЛЬ, ЖАЛЬ, — НО СОЖАЛЕНИЯ В СЛОВАХ НЕИЗВЕСТНОГО И НЕ ЧУВСТВОВАЛОСЬ. ОН СДЕЛАЛ ЯЗВИТЕЛЬНЫЙ ЖЕСТ РУКОЙ. — ЕМУ УДАЛОСЬ НА МНОГО ЛЕТ ОСТАНОВИТЬ НАС, СУЩЕСТВ ВЕЧНОСТИ, — НЕИЗВЕСТНЫЙ СДЕЛАЛ ДОЛГУЮ ПАУЗУ. — ТЕБЕ НЕ СЛЕДУЕТ ЗНАТЬ МНОГОГО.
Он махнул рукой. Неведомая сила толкнула Драко в огненную радугу.

* * *

Рон шел уже четверть часа по извилистому каменному туннелю. Вокруг слышались шорохи. Летучие мыши, потревоженные Роном, слетали со своих мест, задевая лицо парня своими кожистыми крыльями. Со стен ссыпался засохший помет. Маленькие косточки, поблескивающие матовым светом, хрустели под ногами. Изредка Рон наступал на что-то странно шелестящее. Догадываясь насчет количества змей, обитающих в туннеле и регулярно сбрасывающих свои узорную кожу, юноша силился услышать шипение, но было тихо.
Снова завернув, он увидел голубое свечение.
«Похоже, там комната, — догадался Рон. — Комната с телами».
Помедлив немного, он решительно вошел в помещение.
Оно оказалось круглым. Голубоватый свет немного освещал все вокруг. Вдалеке поблескивала поверхность стекла. Рон направился к нему, свечение, кажется, сопровождало его, оставив остальные части комнаты в темноте. По мере приближения к стеклу, ужас и страх охватывал Рона. Перед ним стоял огромный, выгнутый пор форме комнаты, аквариум.
— Боже мой... — прошептал юноша.
Вспышки голубого света осветили еще и еще емкости с жидкостью. Они поднимались от пола до самого потолка комнаты. Некоторые аквариумы были пусты, а в остальных были неподвижные тела. На поверхности аквариума плавало множество пузырьков, по-видимому, жертвы Колыбели дышали.
Рон прошелся по комнате, выискивая Сириуса. Ему хотелось быстрее выйти на воздух. Но предстояло вытащить с собой тело друга.
Похоже, немало людей попало в арку... Вот, в одном аквариуме — волшебники времен Великой Четверки. Рон понял это по их одежде. В другом — уже ближе к нашему времени, и так десятки, сотни...
Рон почти сделал круг по комнате. Остался последний аквариум.
Да, здесь современные маги. Их было меньше всего. Он увидел знакомого по фотографии в «Пророке» Пожирателя Смерти, потом старика с короткой белой бородкой, еще неизвестных волшебников, одного человека в маггловской одежде ...
Рон затаил дыхание. Перед ним был Сириус. Его лицо, охваченное голубым свечением, было чрезвычайно бледно и, в отличие от других, с открытыми глазами. С открытыми застекленевшими глазами.
Зрачки неподвижно застыли. Рон подумал, что они смотрят вправо. Парень сделал шаг в ту сторону, сразу осветив фигуру рядом с Сириусом. Белокурые волосы плавно качались в жидкости аквариума, глаза тоже были открыты. Серые глаза.
«У всех Малфоев серые глаза» — заметил Рон, ведь перед ним была Нарцисса Малфой.
«Как она здесь очутилась?— его ненависти к семейству Малфоев не хватило, чтобы не посочувствовать Драко. Он не мого представить себя без заботы матери, нежных и ласковых рук. — Несчастный. Сколько времени Малфой скрывал свое горе? Не думаю, что его отец был сильным утешением»
Но как достать тело Сириуса? Рон стал ходить по комнате в поисках чего-нибудь такого, что могло бы откачать воду. Снова сделал круг и остановился у последнего аквариума, уставившись на пол.
Аквариумы стояли вплотную к стене, и Рон заметил проходящую от них канавку, уходившую в темную часть комнаты.
«Канава для слива жидкости, в которой находятся тела! — обрадовался юноша. — Значит где-то должен быть рычаг или какой другой механизм!»
Рон прошелся по комнате. Стало ясно, что механизм находится в непосредственной близости к последнему аквариуму. Но потратив на поиски примерно с час, найден он не был.
— Но где же он, черт подери! — от отчаяния вырвался возглас. Рон посмотрел на Сириуса.
Неожиданно тот моргнул.
У Рона перехватило дыхание. Он понял, что пора торопиться. Но механизм-то не найден!
Тут внимание юноши привлекла небольшая, но глубокая трещина на стекле аквариума.
Он решился.
Кулак сильно ударил по тому месту и трещина стала глубже. Удар и еще удар.
Прозрачная, пахнувшая серой жидкость стекала, направляясь к канавке. Вдруг трещина стала разрастаться, пуская длинные извилистые линии по всему стеклу. Миг тишины...
Грохот! Осколки разлетелись во все стороны, ударяясь по соседним аквариумам с телами. Появлялись новые трещины уже на других емкостях.
Рон поспешил пригнуться, но всё же один осколок задел щеку. Закапала кровь. Потом ещё один оставил порез на руке. Жидкость намочила ноги, парень поежился от внезапно охватившего холода.
Словно цепная реакция пошла по аквариумам. Грохот! Треск! Грохот! Треск! Грохот!... Жидкость бурным потоком залилась уже со всех аквариумов! Тела падали на залитый пол. И... начали двигаться, силясь встать!
Не дожидаясь, когда его изрежут на мелкие кусочки летающие везде осколки, или господа зомби начнут проявлять интерес, Рон поднял хотя и истощенное, но все-таки тяжелое тело Сириуса и собрался уносить ноги, как увидел Нарциссу Малфой. Со своей тяжелой ношей он направился к ней, попытался закинуть на спину, но нет! Двоих ему не унести, но Рон отчаянно потащил пленников арки к выходу из зловещей комнаты, держа их за руки и волоча по залитому полу.
— УБИТЬ ЕГО! — услышал Рон голос Неизвестного. — ТЫ, БЕЗУМЕЦ, НАРУШИЛ ПРАВИЛО!
Кто-то удерживал Нарциссу, Рон не мог ее тащить. Ее мокрая рука выскользнула из руки юноши. Поток отнес ее тело вглубь комнаты.
Рон взвалил Сириуса на спину и побежал к туннелю.

...А сзади шли зомби...

Глава 16. Рассказ Стихийной Ведьмы

— Что ты тут делаешь? — повторила свой вопрос Гермиона.
Драко, не ответив, прошел мимо, направляясь прямо к двери.
— Стой! Подожди меня! — торопливо крикнула девушка, испугано посмотрев назад — во мрак туннеля.
Драко не остановился, но замедлил шаг. Гермиона, поравнявшись с юношей, осторожно взялась за край рукава мантии Драко, отчего тот на секунду
замер.
— Пошли, — тихо прошептал он, открывая потемневшую от времени деревянную дверь.
Как только дверь со скрипом закрылась… их поглотила тьма.

* * *

— Добро пожаловать в Обитель Чувств! — торжественно прозвучал мелодичный женский голос.
Внезапно свет пламени осветил большую комнату, оставив в сумраке бесконечно устремившийся в высь потолок. Одну стену комнаты лизали
обжигающие языки огня, вдоль другой с грохотом падали потоки воды, разбиваясь о холодный каменный пол и исчезали каким-то волшебным образом,
не затопляя Обитель. Третья стена представляла собой огромный срез земли. Стены у входа так таковой не было, верней всего, она была прозрачна, и
из комнаты можно было видеть все, что происходит в туннеле.
В центре комнаты на дубовом троне восседала женщина.
Гермиона и Драко надолго запомнили ее лицо: высокий чистый лоб, брови — змейки приподнятые к вискам. Алая роза на белоснежном снегу — это
губы на ее белом лице. Но труднее всего было описать, как и запомнить, глаза этой женщины. Они не имели какого-то определенного цвета — закат
солнца, воды голубой лагуны, молодая весенняя листва, лунная беззвездная ночь. Но не только это отражалось в ее бездонных глазах: великая
мудрость, накопленная веками — хотя этой Женщине-Богине с трудом можно было дать двадцать пять лет — радость любви, гнев и ненависть, но больше
всего в этих зерцалах души было печали, глубокой, снедающей сердце и терзающей душу.
Женщина плавно встала с трона и сделала шаг по направлению к ребятам. Подол ее длинного полупрозрачного белого платья тут же с легким шелестом
последовал за ней.
Гермиона с трудом оторвала взгляд от чарующих, словно магнитом притягивающих к себе глаз. Драко, как околдованный, следил за каждым
движением женщины.
— Я… Я пришла… за чувствами своего друга Сириуса Блека, — твердо, но с благоговением проговорила Гермиона.
Тут Драко наконец опомнился:
— Мне нужно вернуть мою мать.
Шокированная девушка медленно повернулась к Малфою. Их глаза встретились. Драко холодно смотрел в изумленные глаза девушки, читая в них не
то горечь, не то сожаление.
— Довольна, Грейнджер? Ты все узнала, что хотела? — язвительно спросил Драко, скрестив руки на груди.
Подняв руку, Гермиона занесла ладонь для удара.
Вдруг девушка почувствовал запах дикой розы.
Рядом с ними, совсем близко, стояла женщина.
«Как она здесь так быстро оказалась?» — промелькнула мысль в голове Гермионы.
— Мгновенное перемещение, деточка,— ответила, слабо улыбнувшись, дама.
Гермиона медленно опустила руку.
—Кто вы? — шепотом спросила она.— Неужели…
— Последняя Стихийная Ведьма, Олазария, — продолжила за нее женщина.
— Тогда, получается, что вам более тысячи лет! — ошарашено заметил Драко.
Олазария откинула назад прядь своих черных длинных, до пят, волос и спросила:
— Вы принесли мне дар?
— Какой дар? — в один голос произнесли Драко и Гермиона.
— Огонь. Всего лишь огонь.
Ребята исподтишка посмотрели друг на друга.
— У меня ничего подобного нет, — ответил Драко.
— Как и у меня!
Ведьма усмехнулась:
— Тогда послушайте мою историю, может быть, тогда вы найдете дар. Просто вы его не там ищете…
Внезапно она исчезла и странный вихрь, пронеся к трону. В туже секунду Олазария оказалась на нем.
— Устраивайтесь поудобней, — скорее повелела, чем пригласила Стихийная Колдунья, и в тот же миг ребята сидели на неудобных каменных
табуретах.
И Ведьма начала рассказ…

* * *

— Тысячу лет назад, во времена, как вы называете, Великой Четверки, я была одной из двух оставшихся Стихийных Ведьм. Верета — ведьма Воздуха,
была наставницей Мерлина. Я же вела отшельнический образ жизни и врядли кто сомневался, что Верета — последняя из четырех.
Альберт… Я нашла его полумертвым около одной из лесных пещер. До этого я отказалась от использования своей силы, но тут мне пришлось применить
мгновенное перемещение — время не ждало, он мог умереть в любую секунду. Что-то тогда, когда он лежал на мокрой от утренней росы траве, показалось
мне странным в этом высоком, элегантном юноше в шелковой черной рубахе и такого же цвета бархатных штанах, заправленных в высокие остроносые
сапоги с серебряными набойниками — по тем временам, настоящий франт. Черные волосы чуть ниже плеч закрывали его лицо. Помню, я дрожащей рукой
убрала их со лба, и мне открылось белое, аристократическое лицо с прямым носом и правильными чертами. Уголки тонких губ скривились от боли, похоже,
его лихорадило.
В моей скромной хижине я переместила его на единственное каменное ложе, устланное сплетенным мною из трав покрывалом. Я осторожно сняла с него
рубашку, боясь потревожить кровавые раны. Я не ошиблась — он был ранен отравленной шпагой, а яд был приготовлен на основе толченого изумруда.
На поясе были ножны, сделанные знаменитым мастером того времени — Генрихом Искусным — так прозвал его сам король.
Кого же я нашла? Ответ был выгравирован на рукоятке кинжала: «Герцог Вестмиршский Альберт».
В течение трех дней он был между жизнью и смертью. Я остановила кровь, наложила повязки, смоченные в слезах единорога, но лихорадка продолжалась:
он стонал все эти три дня и ночи, его прекрасное лицо корчилось от боли.
Слезы помогли остановить проникновение яда во внутренние органы. Но… Герцог, до того, как я его нашла, зажимал рану пальцами, и толченый изумруд
все-таки совершил свое страшное дело — большой палец Альберта побелел, ткань обмерла. Я закалила его кинжал на огне, приготовила целебную мазь для
остановки крови.
Какой страх тогда сковал мои руки, я боялась прикоснуться к нему, но понимала, если не отсеку палец, то яд завершит начатое, и вскоре он умрет.
Кинжал свершил свое дело. На лице Альберта не дрогнул ни один мускул.
Прошла еще одна мучительная ночь, я не сомкнул глаз, сидя у ложа Альберта.
Утро началось с хорошей новости — жар спал. Мне нужно было пополнить запасы некоторых трав и корений, а также хоть чуть-чуть развеяться: я жутко
устала за эти дни. Бродя по лесу и вдыхая ароматы весенних трав, я думала о своих сестрах — Стихийных Ведьмах — Верете, Ватари, которой принадлежала
власть над водой, и о Зен Ли — Ведьме земли.
Уже около своей хижины я услышала в ней тихий стон и звук падения. «Альберт!» — пронеслось в голове. Я мигом очутилась в единственной комнате дома.
Герцог пытался подняться с пола, на котором оказался в неудачной попытке встать.
— Что вы делаете?! — я пыталась помочь ему сесть, но мне это не удалось.
Он вдруг поднял на меня свои черные глаза — я отшатнулась в испуге: столько было в них дикой боли и усталости.
Я в очередной раз применила свою силу. Помню, как только он опустился на ложе, я склонилась над его раной груди — она затянулась.
Как только я хотела убрать руку, то почувствовала на ней тяжелую холодную ладонь герцога. Облизнув сухие губы, он спросил:
— Ты Стихийная Ведьма?
Не было смысла скрывать.
— Да.
Больше герцог ничего не спрашивал. Он закрыл глаза и уснул.
Прошла неделя, неделя отдыха для Альберта и мучительная для меня. С каждым днем ему становилось лучше, он быстро шел на поправку, но я продолжала
за него переживать. Я не знала, что привело его в такое состояние, а верней всего кто, а спросить не решалась. Напали ли на него, знал ли он кто это, и не
угрожает ли ему опасность с этой стороны.
Но еще эта неделя дала мне нечто иное, она дала мне новое чувство. Да, да, я полюбила. Полюбила страстно, сильно, мучительно боль. Стараясь скрыть
румянец на лице, выступающий от нечаянного прикосновения его руки — я отскакивала в сторону или замирала словно статуя. Замечал ли он это?
Сначала пыталась сказать себе, что герцог мне просто нравится, как человек: галантный, добрый и загадочный. Таким он предстал в моем виденье. Но все
было напрасно, сердце бешено стучала при его приближении, а губы дрожали.
Время текло так быстро, что я не успела и опомниться, как ему нужно было уходить. Помнится, он стоял на краю небольшого обрыва, внизу текла бурная
речка, ветер нещадно бил ему в лицо. Он о чем-то думал. Так он стоял целый час, вроде бы наблюдая закат солнца, но на самом деле взор его был туманен.
Он не замечал его.
Я тихо-тихо подошла к нему на цыпочках. Но он услышав мое приближение, вдруг резко повернулся.
Никогда не забуду этого взгляда: пылкого, всепоглощающего, но с какой-то дикой болью. Герцог вдруг схватил меня за плечи и припал к моим губам. О да!
Первый поцелуй… Ноги подкашивались, но не от усталости, руки сами собой потянулись к Альберту. Потом, я помню, мы стояли минут десять просто
обнявшись. Моя голова лежала у него на плече.
Как все это было красиво! Стайка облаков желтовато-розового цвета на горизонте известила нас о том, что солнце давно село. Ветер продолжал трепать его
волосы вместе с моими, но теперь пряди путались в странно танце — его и мои. Не нужно было слов, я поняла его, а он меня. Просто это была любовь…
Любовь, от которой он в этот вечер ушел.
Мне не хотелось бы вспоминать месяц напрасных ожиданий, я понимала: он герцог, а я… всего лишь отшельница. Но, наконец, когда
мне стало нестерпимо больно, я вдруг почувствовала, что нужно идти, и если не за ним, то к людям. Жить среди людей, среди себя подобных, видеть их
улыбки и печали, праздники и трагедии. И я пошла к людям, надеясь в душе встретить его.
Идя по мощеным камнем улицам, поворачивая без разбора в людные и одинокие переулки, останавливаясь отдыхать на ступеньках какого-либо дома, я
вдруг встретила Его, нет, не думайте, не Альберта, а мага, который лишил меня единственного, что у меня осталось — Любви.
Его звали Салазер Слизерен. Он просто спросил, не нужна ли мне помощь? Я ответила, что нет, не нужно. Хотя на самом деле, я уже давно пожалела, что
решилась вернуться к людям, и что мне было делать дальше? Я была голодна, мне было холодно. А дорога до моей хижины лежала в трех днях ходьбы.
Салазер вдруг присел рядом и начал со мной говорить, рассказывал смешные истории из своей жизни, а слушала и смеялась. Потом он предложил мне
пожить у себя. Это была опасная идея довериться незнакомцу, но я это сделала, другого выхода у меня не было, он казался мне порядочным человеком. Я
готовила пищу, убирала в его доме, а он работал в своем кабинете, помнится, как-то я зашла в его рабочую комнату с подносом обеда и увидела большую
старинную арку, стоявшую посреди нее. Я спросила ради поддержки разговора, зачем она ему, он ответил, что испытывает на ней новые заклинания.
У меня и мысли не было, что я могла ему понравиться, но недели две спустя он начал оказывать мне различные знаки внимания. Сначала я просто отвечала
на это улыбкой, он был молод и мил на вид, и мне хотелось верить, что это временно, но позже поняла, что это опасный человек. В тот день было тепло…
Я вышла за двор дома, пройтись в свете ярких, ласковых солнечных лучей. Поворачивая за угол дома, я вдруг столкнулась с каким-то мужчиной, подняв
глаза, я увидела Альберта.
— Олазария!
— Альберт? А что ты здесь делаешь? — только и смогла спросить я, хотя сердце бешено стучала от мучительной тоски к нему.
Он недоуменно посмотрел на меня, но промолвил:
— Хочу свести кое с кем счеты. С тем, кто ранил меня тогда, помнишь?
Я качнула головой.
— Здесь опасно находиться, — вдруг сказал Альберт. — Видишь этот дом — это дом моего злейшего врага.
Он указал на дом Салазера, от чего мне вдруг стало плохо. Сознание помутилось, помню лишь, что чьи-то сильные руки подхватили меня и куда-то
понесли.

— Ты! Ты во всем виноват! — сквозь странную пелену звенящей тишины откуда-то вырвался голос Салазера.
— Я? Ох, ради Мерлина, не говори чепухи! Я люблю ее, хотя зачем тебе это знать, ты все равно не поймешь меня. Я буду жить с ней. Я даже тебе прощу то,
что ты пытался меня убить.
— Я сделал ошибку, что не удостоверился в твоей смерти. Но сейчас мы это исправим. Готовься принять смерть от руки величайшего мага в мире.
Я вдруг услышала хохот Альберта и его ответ:
— Ты жалкий слизняк, Слизерен! Ты — хитрое ничтожество, ты возомнил себя магом — героем? Что ж проверим это.
Я вскочила с кровати, на которую меня уложили, и побежала на звук криком заклинаний и разноцветные вспышки палочек. Они привели меня в кабинет с
аркой.
— Ну, что, Салазер, я все-таки был прав, правда? Ты жалкий трус, — мстливо улыбаясь, прокричал Альберт сквозь дым вырвавшихся заклинаний.
—Как бы не так, — хохотнув, Салазер резко направил палочку на Альберта и крикнул. — Castarition!
Неожиданно Альберта отбросило в сторону арки. Я сначала не поняла, что случилось, где он, и вдруг меня пронзила мысль, что его больше нет, Альберт в
арке.
— Альберт, — шаг в сторону арки, еще шаг. — Альберт!
— Олазария, вернись, — слышу голос Салазера. — Стой, не иди туда! Он был тебя не достоин!
Чувствую чью-то крепкую руку на своем плече. Вырываюсь, подбегаю к арке и…

* * *

— И теперь я тут, — закончила Стихийная Ведьма свой рассказ.
На секунду воцарила тишина.
Олазария сидела на троне, подперев рукой подбородок, а другой, играя локонами своих волос.
— А, что было дальше? — кротко поинтересовалась Гермиона.
— Ничего, — неожиданно весело заявила Колдунья. — Я не имею права выходить из этой комнаты, но я видела Альберта один раз, когда попала сюда.
Через своих преданных друзей, шаров чувств, я слышала, что он сильно изменился, стал другим: бессердечным, жестким.
— Грустная история, — тихо сказал Драко.
— Может быть, — задумчиво проговорила Олазария, потом, вздрогнув от собственных мыслей, изрекла более бодрым голосом. — Так, ну не будем тратить
времени, мне нужна дань!
— Какая дань? Я ничего так и не понял из вашего рассказа, — недоуменно спросил Драко, взглянув мельком на Гермиону.
— А я, кажется, что-то стала понимать, вы имеете в виду огонь чувств, то есть огонь любви? — переспросила девушка Ведьму.
Улыбнувшись, та грациозно кивнула.
— Что вы имеете ввиду, уж не хотите вы сказать, что я должен объясниться Грейнджер в своих «о-о-очень теплых» чувствах? — вопросительно посмотрел
Драко на Олазарию.
— О, нет, что ты. Я не буду вас обременять, просто поцелуйтесь — этого достаточно.
У обоих ребят вдруг открылись рты.
— Что? Я не ослышалась, поцеловаться? — от этой мысли Гермиону кинула в жар.
— Ага. Так ну давайте уже, мне еще нужно о многом подумать, — невинно улыбнулась Олазария.
— Только этого еще не хватала… — послышалось бормотания Малфоя.
Гермиона не успела повернуться в его сторону, как он резко схватил ее за локоть, приблизил ее лицо к своему и грубо впился в мягкие губы. Поняв,
наконец, что случилось, девушка хотела было заколотить своими кулачками по его груди в знак протеста, но Драко опередил ее. Схватив руки Гермионы, он
завел их ей за спину, придерживая одной своей рукой, а другую положил на ее талию. Наконец, оторвавшись от губ Гермионы, он притуплено взглянул на
Колдунью.
Та в свою очередь, поднявшись с трона, подошла к ребятам, и сняв со своей шеи кулон в форме сердца, светящееся изнутри алым огоньком. Она одела его
на Гермиону, другой такой, который был у нее в руке, подала Драко.
— Это чувства дорогих вам людей, берегите их, — прошептала Стихийная Ведьма. — А теперь идите.
И Гермиона с Драко вышли из комнаты.

* * *

Тем временем Гарри направлялся к выходу из туннеля Душ, последняя часть была получена в нелегкой схватке с хранителем этого туннеля. За Гарри
следовала огромная черная собака, точная копия Нюхалза в анимагическом воплощении.

Глава 18. Шелест летний травы.

Из-за каминной решетки Гостиной Гриффиндор красноватые языки пламени ласкали лицо Сириуса Блэка. Перед ним на корточках сидели улыбающиеся Гарри и Рон.
— А когда мы сможет тебя навестить? — нетерпеливо перерывал крестного Гарри. — Ведь Дамблдор поедет с нами?
—Не знаю, у него сейчас слишком много дел. Не забывай если бы не он, ну и ты конечно, Волан де Морт давно бы подчинил себе если не весь мир, то хотя бы его половину, — при этих словах Сириус грустно улыбнулся, лицо его чем-то напомнило то, которое он имел, находясь в Арке: осунувшиеся, сероватого оттенка, глаза смотрели враждебно и остро.
— Ну, ничего, мы сами к тебе заявимся! Конец учебного года совсем близок, вот осталось сдать СОВ и порхай, как птичка в голубом небе! — разрушил моментную тишину Рон.
— О, да, Рон! Ты как всегда соблюдаешь все правила приличия, — приближаясь, подшутила Гермиона, еще минуту назад находившаяся в спальне девочек. — Привет, Сириус, рада тебя видеть! Смотрю, ты идешь на поправку!
— Да, Молли каждый день присылает мне какую-нибудь выпечку. То свои фирменные кексы, то печенье и пирожки. Гляди, еще немного и я догоню твоего дядю Вернона, Гарри.
При этих словах все дружно рассмеялись.
Вдруг что-то зашуршало и затрескало позади Сириуса.
— Что это?
— Видимо, кто-то пришел из Ордена. Ладно, ребята, закругляемся, я обязательно с вами еще свяжусь!
Вдруг лицо крестного стало постепенно пропадать:
— Да и еще… желаю хорошо сдать СОВ! Удачи!
Наконец голос затих, а лицо растаяло.
На секунду воцарилась тишина. Поднявшись из мягкого потертого кресла, Гермиона подошла к окну и села на широкий каменный подоконник. В камине продолжал потрескивать легкий огонь. Но так как подходили летние деньки, гостиные, как и весь Хогвартс, наполнялись теплом, просачивающимся с улицы.
Гермиона смотрела в окно: на голубое небо, с плывущими по нему корабликами-облаками, густую зелень окрестностей замка и маленькую хижину Хагрида.
— Кх, кх… — громко прочистил осипшее горло Рон.
— Ты хочешь что-то сказать? — повернув голову, спросила Гермиона.
— Ну, в общем…
— Что? Я готова сейчас выслушать шквал ваших вопросов и негодований. Я понимаю, Гарри, что тебя все это ужасно злит, я сама не хотела, даже не знаю, как так получилась…
— Успокойся, Гермиона, мы не хотим… — но напрасно Гарри пытался вставить хоть слово.
— … мы, то есть я, я… не знаю, все это так сложно! А мне казалось, я вас теряю. Тем более, после всего, что произошло в Арке. Откуда он взялся?! Я сама не понимала. Но я люблю вас, это точно, только… не бросайте меня.
Вдруг девушка замолчала. По ее щеке катилась одинокая печальная слеза.
Ребята пораженно смотрели на нее, не находив слов ни для вопросов, ни для утешения.
— Зря я это все сказала, — тихо прошептав и резко соскочив с подоконника, Гермиона стрелой вылетела из гостиной, помчавшись вниз по лестнице в Зал и к выходу из замка.
— Это мы виноваты. Какая разница, что она к нему испытывает, но она остается и твоим, и моим наилучшим другом, — Гарри вопрошающе посмотрел на Рона.
Но тот явно не желал с этим смириться.
— А кем он является, тебя уже не интересует?
— Ну не надо! Я прекрасно видел, как ты сегодня утром строил глазки Паркинсон…
— Гарри, даже если это так, — закатив глаза, произнес утомленным голосом Рон. — Это не одно и тоже.
— Нет? — переспросил его друг. — Что ж, Рон, наверное, я в тебе сильно ошибся, ты оказался неблагодарной сволочью. Прости, если чем-то обидел!
Разведя руками в стороны, в знак вопроса, Гарри встал и вышел из гостиной.
— Этого еще не хватало… — раздраженно цокнув язычком, Рон прислонился к креслу и надолго о чем-то задумался.

* * *

Наконец справившись трясущимися руками с главными воротами, Гермиона выскочила на улицу, и резко остановившись, пару раз вдохнула свежего весеннего воздуха. Более или менее успокоившись, она «усмирила» непослушные волосы заколкой и побрела, куда глаза глядят.
Через како-то время девушка поняла, что ноги привели ее к хижине Хагрида.
Помедлив пару секунд, она все же постучалась. С другой стороны сразу же раздался громкий лай и скреб когтей Клыка.
— Иду! — раздался громкий голос Хагрида.
Дверь тут же отворилась.
— О, Гермиона!
— Привет, Хагрид, я тут мимо просто проходила…— еле связно проговорила девушка.
Великан вдруг как-то странно на нее взглянул — прищурился.
— Так, так… Проходи.
— Ну, если только…
— А? Чего ты там мямлишь? — переспросил Хагрид, наклоняясь над миской собаки и выливая в нее что-то вроде похлебки из небольшой кастрюли.
Сев на стул, Гермиона туманно следила за каждым действием великана.
— Чай будешь? — спросил он, подходя к столу.
— А? Что? Нет, спасибо…
— Ну! У меня сегодня вкуснейший кекс!
— О, нет, нет. Спасибо, — еле выдавила из себя улыбку девушка, вспомнив только одни «кирпичные» печенье — дел рук Хагрида.
— Да ты не беспокойся, я его из Хогвартса принес, с кухни.
— Ну, если с кухни…
— То-то же!
Великан пошел ставить чайник, чашки и нарезать кекс.
Тем временем, Клык, взгромоздив свою морду на колени Гермионы, с грустью смотрел ей в глаза.
— Ну, что вы оба как зомби?!
При этих словах Гермиону слегка затошнило, вспомнив о настоящих, встреченных ею в Арке.
— Упс. Прости. Рассказывай, что там у вас случилось. Небось, с ребятами поругалась.
— Как ты узн… Верней… Ну, в общем, да, — отхлебнув немного чаю, Гермиона стала крошить кусочек кекса в руках. — Я сама виновата. Если бы…
— Стоп! Во-первых, не вини себя; во-вторых, не вешай нос — все наладится; в-третьих, на носовой платок, ты же сейчас просто разревешься!
Взяв носовой платок, Гермиона со слезами на глазах высморкалась, пытаясь, что-то сказать. Наконец, когда она успокоилась, смогла говорить:
— Спа… спасибо, Хагрид. Но все же, если бы он мне не нравился…
— Кто? Малфой?
Гермиона ошеломленно уставилась на друга-великана.
— Откуда ты знаешь?
Хитро прищурившись, Хагрид заявил:
— Ну, у нас, учителей, свои школьные источники.
— Так, так! Это профессор МакГонагалл, да?
— Я этого не говорил!
— Но ведь это она?! Да? — девушка перешла из удрученного настроение в более веселое.
— Ну, хорошо, это она! А что с этого? Не надо было в кабинете целоваться! — пытался сделать серьезное лицо великан, но рот сам собой расплывался в улыбке.
— Да, нет, мы просто…
— Ой, ой! «Мы просто!». Не оправдывайся, Гермиона, со всяким бывает — тем боле возраст такой.
— Мда, наверное, — задумчиво произнесла девушка.
— А Гарри и Рон сами придут к тебе мир просить, уж поверь мне. Будь спокойна на этот счет.
Облегченно вздохнув, девушка встала из-за стола и, подойдя уже к двери, остановилась и тихо сказала:
— Спасибо, Хагрид. Ты… ты… замечательный друг!
После этих слов она вышла.
Великан в свою очередь вытер маленькие слезинки в уголках глаз. Это был поистине «большой человек» с большой душой.

* * *

Выйдя из хижины, Гермиона направилась вниз, с холма, в сторону Хогвартса. Она шла медленно, наслаждаясь запахом весенней травы. Верней было бы сказать, что на дворе стояло настоящее лето — время, когда ничего не хочется делать, есть лишь одно желание — наслаждаться жизнью! Но если состояние души было именно таким, то календарь четко показывал, что до лета оставалось еще ровно 14 дней.
«Ну, нет! Пусть будет лето», — сказала себе девушка. — «А это значить, что я иду по летней траве, дышу летним воздухом, и солнце светит по-летнему!»
Казалось, что еще глупее может бродить в голове, но как не странно Гермиону ее мысли не смущали. Просто, вдруг опять захотелось жить: ярко, насыщенно, любить близких ей людей так, как раньше, общаться с ними так, как раньше. Жить в полном смысле этого слова.
«Буду надеяться, что черная полоса закончилась», — улыбнувшись себе самой, девушка вдруг оглянулась.
Она стояла у самой кромки озера. Беглая рябь прокатилась от легкого ветерка по поверхности темно-синей воды.
— Да, жить прошлым невозможно, но без него нет будущего, — тихо прошептала Гермиона, пытаясь разглядеть дно озера.
— Кх, кх…— неожиданно рядом послышался чей-то голос.
Гермиона подняла голову, но не повернулась, просто замерла на месте, как бы разглядывая вдалеке зеленые поля и ниточки деревьев.
Потом, не оборачиваясь, негромко спросила:
— Я тебе помешала?
На какой-то момент воцарила тишина, лишь где-то в ветвях ивы два раз чирикнула какая-то птичка.
И наконец…
— Эээ… Нет, нисколько. А, как ты узнала, что это я?
«По твоему дыханию, шелесту шагов, по той энергии, которую ты излучаешь», — хотелось сказать Гермионе, но она лишь пожала плечами.
Потом она повернулась к нему, и их взгляды встретились. Глаза в глаза: у него — озабоченные чем-то, удивленные; у нее — задумчивые, не видящие никого.
Драко поморщился от ее взгляда. Устремил свои глаза сначала на землю, потом подошел к иве, которая распространяла благоговейный холодок, и присел, прислонившись к ее стволу. Гермиона так и осталась стоять у кромки воды.
— Я тут думал, почему все так случилось? — медленно спросил юноша девушку.
— Как «так»?
— Ну… Зачем она пошла за Сириусом? Что ей не хватало еще в жизни? У нее было все: деньги, известность, я, в конце концов!
— А ты думаешь, я знаю ответ на твой вопрос?
— Ха, — Драко вдруг едко взглянул на Гермиону и съязвил. — А я думал, ты знаешь все. Ты же у нас «самая умная девочка школы!»
На секунду Гермиона замерла, сердце вдруг как-то странно подскочило и резко сжалось от острой боли.
«Зачем он так? Разве я виновата в смерти Нарциссы? Разве я виновата в том, что он не смог ее спасти?!»
— Мне жаль, — только и смогла она произнести, в то время как горло стал обкладывать комок слез.
Драко резко встал. Сначала он прислонился рукой о шершавый ствол, подперев подбородок и прищурив глаза. Под этим взглядом Гермиона ощущала себя ужасно неуютно, было такое чувство, что он облил грязью каждую клеточку ее существа, наполнил змеиным ядом. Затем юноша начал медленно приближаться к ней. И, наконец, когда приблизился вплотную, нагнулся и еле сдержано прошептал ей в ухо, отделяя каждый слог особым акцентом:
— Тебе жаль?
Девушка, еле сдерживая слезы, кивнула.
Злорадно улыбнувшись, Драко прошипел:
— Ты даже не представляешь, насколько мне жаль, что… я не убил тогда Поттера в туннели.
Обойдя Гермиону со стороны спины, он снова приблизился к ней вплотную, так, что ту обдало каким-то жаром. Драко произнес:
— Ты не представляешь, как мне жаль, что существует такой человек на этом свете, как Сириус. Ты даже не поймешь, насколько мне хочется превратить твою жизнь в сущий кошмар!
Голос Малфоя постепенно становился все холодней и громче:
— Ты не поймешь этого. Вы отняли у меня самое дорогое, что было! И я знаю, сейчас вы там… вместе сидели, смеялись, а великий и всемогущий Поттер, наверное, и сейчас общается со своим ненаглядным крестным! Ведь так? Я прав?!
Малфой неожиданно выкрикнул последние слова прямо в лицо Гермионе, устремив на нее взгляд полный ненависти.
Если еще минуту назад девушка хотела расплакаться, то сейчас вдруг ее лицо побелело, и она тихо, но твердо произнесла:
— Ты хочешь уничтожить меня? — на этих слова она сделала короткую паузу. — Ну так давай! Что же ты стоишь? У тебя есть такая возможность! Такой шанс — не упусти его!
Гермиона вдруг запустила руку в карман, вытянув оттуда свою палочку, она отшвырнула ее в сторону на метра три.
— Так лучше? Я не доставлю тебе проблем, Драко. С такими позициями в жизни, как сейчас, ты бы все равно не долго гулял на воле, вскоре бы ты, наверняка, оказался в соседней камере со своим отцом в Азкабане. А так, ты попадешь туда, сделав для себя такое «благое» дело.
Глаза юноши стали бегать по ее лицу. Он пытался понять, шутить ли она или всерьез.
— Ну, что же ты, «Холодный принц» Хогвартса? Может, я должна встать на колени и просить прощенье за то, что твоя мать оказалась не такой, как отец; за то, что она умела делать, но не научила этому своего сына? Я могу встать, если желаешь.
— За что же?
— А ты не догадываешься?
Прищурившись, Драко с минуту смотрел Гермионе в глаза, после чего отрицательно покачал головой. Та лишь тихо засмеялась, грустно ловя его ускользающий взгляд.
— Если даже так… Слушай, — она вдруг, как будто чем-то опьяненная, поманила его пальцем. — Я раскрою тебе тайну века.
Ее голос снова задрожал от легкого смешка.
— Замолчи, — прошипел Драко. — Ты сумасшедшая!
— Правда? А минуту назад я могла бы поклясться, что ты — ненормальный, а сейчас, смотрю, притих, стал похож на маленького беззащитного котенка.
— Замолчи, — выкрикнул Малфой. — Я больше не хочу тебя слышать. Убирайся!
Неожиданно Гермиона подскочила к юноше и со всей силы влепила ему пощечину. В момент на белой коже образовалось большое красное пятно.
— Да как ты… — разъяренный Драко схватил ее руку и завернул ей за спину, пытаясь схватить и другую.
Но на этом не закончилось. Гермиона со всей силы заехала небольшим каблуком туфельки по его ноге. Оторвав от девушки руки, Драко схватился за поврежденное место.
— Ах ты... — юноша облил на нее шквал всевозможных грязных слов.
Но девушка воспользовалась этим моментам и со всех сил устремилась к замку. Но, не успев сделать и трех шагов, она вдруг почувствовала резкую боль и чьи-то сильные руки на ее плечах. Потом ее толкнули на землю.
— Ааа, отпусти! Сволочь! — Гермиона царапалась словно кошка, но была побеждена.
Держа крепко руки девушки, Малфой сел ей на ноги.
— Примерная девочка, ты же больше не будешь грубиянить, правда? — самодовольно улыбнувшись, Драко тихо засмеялся.
— Я тебе сейчас покажу, ублюдок, — растрепанная и раскрасневшаяся, Гермиона открыла рот, чтобы закричать.
Но вдруг увидела перед собой лицо Драко.
— Что за…
Обжигая своим горячим дыханием, юноша впился в ее губы. Гермиона ошарашено замерла, когда почувствовала, что его язык прорвавшись в шелку рта, прикоснулся к ее. Но вдруг поняла, что давно ожидала именно этого поцелуя.
Драко давно отпустил ее руки, и, наклонившись над девушкой, продолжал ее целовать, запустив свои пальцы в копну ее каштановых волос. Так продолжалась минуты три, пока Гермиона не застонав, стала его отталкивать.
— Что? Что такое? — на лице Малфоя отобразилось детское недовольство.
Девушка не сдержалась и хихикнула.
— И не вижу ничего смешного, — буркнув в ответ, он нехотя дал ей подняться.
Пошарив в траве, Гермиона, наконец, отыскала свою волшебную палочку и положила в карман. Поправив одежду, она вдруг повернулась к Малфою и сказала:
— Извини.
— За что? Это ты должна меня извинить, я, наверное, действительно сошел с ума, я был в не себе. Наговорил столько чуши, верней…
— Остановись! Я понимаю, что тебе больно видеть или слышать о вернувшемся Сириусе, в то время как своей матери ты уже не увидишь никогда. Скорей всего, если бы я потеряла родителей, то не вынесла бы этого, я бы… я не знаю, что бы я сделала с тем, кто был виноват в их смерти, но и ты должен понять, просто…
— Что «просто»? — Драко серьезно следил за каждым движением девушки.
— Просто, она не научила тебя, самому главному, — быстро пролепетала Гермиона.
— Чему? — юноша продолжал смотреть на нее также серьезно, но на последних словах девушки губы его подернулись в язвительной улыбке.
— Не надо. Не строй из себя неприступную крепость, человек не может держать все плохие чувства в себе, иногда ему необходимо высказаться.
— Ко мне это не относиться, — встав с густой травы, Драко отряхнул одежду.
— Неужели ты так и не понял?! — Гермиона задала этот вопрос уже в отчаянии.
— Я все понял, к чему ты клонишь.
Миг — и их взгляды встретились. Гермиона отрицательно качнула головой.
— Ты не осознал, что жить в этом мире с ненавистью в душе к нему невозможно. Этот мир изгонит тебя.
Девушка повернулась и направилась в замок. Драко так и остался стоять у озера.
Солнце к полудню этого воскресного дня стало припекать еще сильней. Легкий ветер кружился в вальсе с сочными листами деревьев, иногда соизволяя опуститься ниже, к траве. И тогда уж слышался шелест летний травы.