Глава 4. Перелом.

— Итак, думаю, эти три урока будут последними по Ядам Кристаллов, и мы перейдем к новой теме, — сидя за учительским столом, проговорил Снегг, обводя класс холодным взглядом.
У учеников седьмого курса факультета Гриффиндор только что начались пятым уроком Зелья. Но было сейчас не до них. Весь класс прибывал в полусонном состоянии, которое навеяло на них монотонное бурчание профессора Бинса. Невилл, усевшись на самую последнюю парту, предпочел бы тихо посапывать в своем укромном уголке, но так как этот урок, как и последующие два, принадлежали профессору Снеггу, он мог позволить себе лишь порой прикрыть глаза на секунд пять. После чего, судорожно вздрогнув от какого-то шуршания, резко открывал их, пытаясь сфокусировать свой взгляд на учителе. Убедившись, что тот все еще сидит на своем прежнем месте, Невилл опять позволял дремоте забрать себя на какое-то мгновение.
В подобном состоянии пребывали почти все, кроме Северуса Снегга, продолжавшего вкратце повторять материал всех предыдущих уроков, Гермионы, преодолевшей сонливость и читающей сейчас свои конспекты, а также Лаванды Браун, устремившей свой серьезный взгляд на учителя и внимательно вслушивающейся в его речи.
— На сегодня я запланировал для вас приготовление нового зелья, принадлежащего к разделу Ядов Кристаллов — Зелье Сребробирюзы. Как вы помните… если вы в состоянии вообще что-либо помнить, — едко отметил Снегг, — одной из частей вашего домашнего задания было выучить его состав. Поттер, прошу вас, окажете услугу, проговорите нам состав Зелья Сребробирюзы.
Гарри не сразу понял, что обращаются к нему. Только лишь почувствовал «дружественный» пинок по ноге, который ему обеспечил Рон. Гарри живо встал со своего места и, блуждая взглядом по заставленным полкам шкафов кабинета, многозначительно затянул:
— Ээээ…
— Поттер, я здесь, а не в колбе с Растворяющим Порошком, в которую вы меня так и пытаетесь поместить своим взглядом! — усмехнувшись, заметил Снегг, ловя блуждающий взор парня.
— Да, сэр, — Гарри посмотрел на преподавателя Зелий.
Оба смотрели друг на друга не мигая, как будто играя с гиппогрифом в «кто первый сдастся и моргнет». Наконец, Снегг чуть громко прошипел:
— Я жду, Поттер. Состав Зелья Сребробирюзы.
Гермиона посмотрела на Гарри, лицо которого стало густо краснеть. Юноша ухватился за угол парты так, что костяшки его пальцев побелели. Подруга поняла, что он не знает ответа.
— Гарри, повторяй, — не удержалась девушка от того, чтобы не помочь другу и прошептала. — К пяти унциям порошка бирюзы прибавить…
— Закройте рот, мисс Грейнджер! — неожиданно рявкнул профессор Зельеварений, подскочив на своем месте и устремив гневный взгляд на Гермиону. — Минус двадцать баллов за невыученное домашнее задание вам, мистер Поттер, и минус двадцать вам, мисс Грейнджер! Садитесь, Поттер.
Гермиона ошеломленно уставилась на Снегга, открывая в беззвучном вопросе рот. Наконец, когда она смогла справиться с чувствами стыда и негодования, девушка лишь тихо пролепетала, обращаясь к другу:
— Прости, Гарри…
— Все в порядке, Гермиона. По крайней мере, ты сделала попытку. — Гарри ободряюще улыбнулся и крепко сжал лежащую на парте руку девушки в знак дружбы.
Тем временем, проходясь по классу со скрещенными на груди руками, Снегг продолжил:
— Ну? И кто мне наконец-таки назовет состав зелья?
Вверх тут же взметнулось две руки.
Хоть Снегг и находился ближе к Гермионе и не мог не заметить ее готовности ответить, он резко развернулся к девушке спиной, устремив свой взгляд на поднятую руку Лаванды.
— Мисс Браун?
— К 5 унциям порошка бирюзы прибавить 0,2 унции сушеных ягод белладонны. Затем пересыпать все это в котел и добавить 500 миллилитров воды, подслащенной двумя столовыми ложками меда. Эмм… Далее следует поставить котелок с этой смесью на огонь. Как только она закипит, кинуть в котелок две ветки полыни горькой и медленно помешать против часовой стрелки 23 раза. Оставить зелье вариться на пол часа и после того, как оно приготовится, в остывшую массу можно добавить 0,5 унции порошка серебра для придания ему более заманчивого вида.
Снегг сурово посмотрел на Лаванду и проговорил:
— Неплохо, мисс Браун. Но я, кажется, попросил пересказать состав зелья, а не последовательность действий его приготовления. Садитесь.
Лаванда села на свое место и, опустив голову, стала быстро перелистывать страницы учебника, но не потому, что что-то забыла, а оттого, что ей просто нужно было чем-нибудь заняться, лишь бы весь класс не пялился на нее какими-то странными удивленными глазами.
— А теперь доставайте ингредиенты, котелки, ложки, весы… Имейте ввиду, некоторые компоненты должны быть порошком, а не подобием деревянных опилок, как любят это делать некоторые…
На этих словах Снегг многозначительно взглянул на Рона, а тот, в свою очередь, проглотив ком в горле, взял трясущимися руками пакетик со стружками серебра, переложил его некоторое количество в ступку и принялся быстро толочь.
— Что ж, — произнес напоследок Снегг. — Приступайте!
Гарри и Гермиона последовали примеру Рона и начали размельчать сначала стружки серебра, а затем и бирюзу. Через минуту можно было заметить, что каждый из учеников седьмого курса прибывал в серьезном сосредоточении над своим котелком или, сгорбившись над пергаментом с конспектом, внимательно перечитывал каждую строчку записи приготовления зелья.
Голубоглазый блондин Симус Финниган, вспотев от усердия, напряженно следил, как на поверхности его котелка, который он уже наполнил подслащенной водой, плавают ягоды белладонны. Юноша все никак не мог понять, должны ли они вообще плавать? Или давно обязаны покоиться на дне котла, как потонувшие корабли посреди зловещего простора какого-либо моря.
Парень не замечал, что частенько между тем, как опустить что-либо в кипящую жидкость, на него поглядывала пара грустных карих глаз Парвати Патил. Девушка о чем-то тихо вздыхала, и каждый раз, когда замечала, что кто-то из однокурсников перехватил ее взгляд, щеки Парвати становились ярко пунцовыми.
Невилл минут пять испуганно таращился на все ингредиенты зелья. Взяв две веточки полыни, он долго крутил их в руках до тех пор, пока те не превратились в подобие ничтожного веника. Лишь после острого оценивающего взгляда профессора Снегга, проходившего мимо него, Невилл дрожащими руками положил несчастную полынь обратно на парту и сделал вид, что с усердием занимается размельчением бирюзы.
Тем временем, закончив приготовление двух порошкообразных масс, Гермиона отмерила на своих небольших медных весах пять унций бирюзы. Высыпав ее в котелок, она принялась за ядовитые алые ягоды, которые последовали вслед за светло-зеленым порошком.
Взяв колбу, наполненную водой, девушка добавила в нее две столовые ложки меда, распространявшего прелестное манящее благоухание, одновременно и сладкое, и горьковатое. Гермиона начала аккуратно трясти колбу, до тех пор, пока мед полностью не растворился, и лишь после этого вылила содержимое в свой котел, который тут же поставила на маленькую металлическую подставку. Взмах палочкой — и донышко котелка охватили красные языки пламени.
Смотря на вздрагивающую поверхность еще не совсем готового зелья, девушка молчаливо вздохнула и по привычке потянулась к шее, отыскивая тонкую серебряную цепочку с медальоном. Но на пол пути ее рука остановилась.
«Нет, его больше нет, — тут же заметила про себя Гермиона. — Я больше никогда его не одену, так же, как и никогда не подумаю о Драко Малфое хоть что-то хорошее».
Грустно усмехнувшись себе самой, девушка отдалась волне безрадостных мыслей: «Жалость… Одна жалость, бесконечная жалость… Ну а что еще я могу к нему теперь испытывать? Да, надо признаться себе, что надеялась, верила… любила. Но ведь это теперь в прошлом? Конечно в прошлом! Слишком больно… Слишком жестоко, слишком бесчеловечно он поступил. Такое не прощается. И все же я прощу… хотя бы из-за того, что больше ничего к нему теперь не чувствую, может, только жалость. Одну жалость, безграничную жалость…»
Зелье постепенно начало закипать. Бросив в него две веточки полыни, Гермиона принялась медленно помешивать его против часовой стрелки, считая количество завершившихся кругов.
«И все же… Может быть ведь такое, что я не права? Может быть… Нет, Гермиона, не может! Он повел себя низко, он… Да он…» — девушка почувствовала, что от собственных мыслей голова пошла кругом, и в уголках глаз выступили маленькие слезинки. Она украдкой утерла их рукой и, перестав помешивать темно-зеленое зелье, присела на стул.
«Когда же звонок?» — Гермиона с надеждой взглянула на часы, но до конца четвертого урока оставалось еще целых десять минут.
Девушка невидящим взглядом следила, как ее друзья продолжают приготовление ядовитого отвара.
О чем она сейчас думала? Может, ее будоражили мысли о предательстве и измене собственным чувствам. А, может быть, она просто погрузилась в себя, испытывая уже совсем притупленную боль в душе, и теперь пыталась справиться с обломками любви, которые до сих пор судорожно продолжали резать, как кинжал, ее сердце.
Как хотелось сейчас выйти из этого сумрачного подземелья, выбежать под золотой листопад и вдохнуть свежего осеннего воздуха так, как будто пропускаешь через себя
еще раз всю накопившуюся боль и обиду, а с последующим выдохом — выпустить это все без остатка.
Внезапно прозвенел звонок.
Весь класс с облегчением вывалился в коридор на перемену. Гермиона также поспешила выйти вместе с остальными, влившись в кучку с однокурсниками. Пройдя через узкий проем двери класса зелий, она, наконец, оказалась в коридоре. Посмотрев сначала направо, девушка увидела большую группу семикурсников и шестикурсников. Тут же повернув голову налево, Гермиона заметила, что коридор здесь, простираясь куда-то в бесконечность, освещен менее ярко, даже можно было сказать, что вдали царил приятный полумрак, да и людей, шмыгающих туда-сюда, было намного меньше.
Девушка поторопилась повернуть налево. Живо шагая по коридору подземелья, она иногда останавливалась и прислушивалась, не идет ли кто за ней. Ей так хотелось сейчас побыть одной, что она боялась, как бы в эту самую секунду ее не настигли Гарри или Рон.
Свет подземного туннеля постепенно стал меркнуть, и на пути не встретился боле ни один учащийся школы. Гермиона вспомнила, что когда она еще только поступила в Хогвартс, часто старшекурсники запугивали маленьких страшными рассказами о призраке, который обитает в северном крыле замка, в подземелье, и что когда-то он совершил тяжкое убийство молодой девушки в этом замке, а ее семья жестоко отомстила ему, добавив яд в его пищу. И история повествовала, что этот призрак до сих бродит в ветвистых и бесконечных коридорах северной части, и если взглянуть призраку в глаза, то мгновенно забудешься беспробудным вечным сном…
— Да уж… Старые «добрые» бредни Хогвартса, — с ухмылкой прошептала Гермиона, замедлив шаг.
Теперь она уже еле-еле могла различить во мраке туннеля даже свою руку.
Опершись спиной о стену, девушка с вздохом медленно сползла по ней и села прямо на холодный каменный пол. Она понимала, что от силы у нее есть минут пять, чтобы просто посидеть здесь, вот так: в тиши и мраке, закрыв усталые глаза, и прислушаться к далекому гаму школьников. Потом ей придется вернуться со звонком в класс.
«В класс… Душный пыльный класс Зелий…» — пронеслось в голове девушки.
Наслаждаясь тем, что по коже проходят мурашки от холода, дыша таким же хладным воздухом, Гермиона провела в этом состоянии минуты две, которые ей казались нескончаемыми. Впервые в жизни она поняла, как приятно одиночество… Никаких вопросов, недоумевающих взглядов и слов утешения… И…
Шорох… На секунду откуда-то совсем рядом послышался шорох.
Гермиона резко открыла глаза. Вцепившись в выступы стены, она дрожащими пальцами начала лихорадочно перебирать каждый камень, стремясь подняться вверх, до тех пор, пока полностью не встала.
Девушка словно остолбенела! Она ощущала, как кровь с силой пульсирует в висках, сердце так и хотело вырваться наружу. Было такое чувство, что его стук слышен за километры отсюда.
Не смея сдвинуться с места, Гермиона пыталась прислушаться, но страх, поселившийся в ней минуту назад, вызвал бурю мыслей и голосов, твердивших лишь одно слово: «Беги!»
Но девушка лишь продолжала оглядываться вокруг себя, не теряя надежды убедиться, что здесь никого нет. Неожиданно она еще раз вспомнила историю о кровавом призраке подземелья… И сама того не желая, поняла, что душа ее уходит в пятки. Все как будто перевернулось…
Она упала на пол, но не прошло и секунды, как все тот же страх заставил ее мгновенно встать на ноги…
«Беги!» — продолжало кричать сознание.
И она побежала…

Рывком открыв дверь кабинета, от чего та противно заскрипела, Гермиона влетела в класс как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Быстро пройдя на свое место, она трясущимися руками завела за уши выбившиеся из пышного хвоста волосы и села на стул.
— Эээ… Гермиона, все в порядке? — Рон вопрошающе смотрел на побледневшую девушку.
— Э… м… и… — ответ Гермионы прозвучал достаточно-таки непонятным, но, кажется, он вполне удовлетворил рыжего друга, решившего не вдаваться в подробности.
И за это девушка была ему чрезвычайно благодарна. Она бы не смогла объяснить друзьям и половины того, что с ней случилось: горло пересохло, а тело продолжала бить мелкая дрожь.
«Ну, ты чего? — пыталась успокоить себя девушка. — Не подозревала, что могу быть такой трусихой!»
Наконец, более-менее справившись с охватившим ее страхом, Гермиона принялась готовить последнюю часть зелья.
Вдруг в голову девушки проникла спасительная мысль: «Наверняка это была всего лишь… крыса! Да-да! Большая крыса!» Но все же Гермиона понимала, что этого просто не могло быть: «…Хогвартс, кишащий большими злобными грызунами — смеюсь и падаю! Да, смеюсь над своей глупостью! Здесь на протяжении веков никогда не было замечено ни одной из этих серых тварей, даже тогда, когда озеро поднялось выше уровня на целых 15 дюймов…»
Гермиона, занеся ложку с 0,5 унций порошка серебра над своим котлом, на секунду замерла, представив себя еще раз в темном коридоре подземелья, и почувствовала, как новая волна холода пробирается все ближе к ее сердцу.
Бросив, тем не менее, ложку с серым блестящим порошком, она увидела, как жидкость в котелке на какой-то момент вспенилась и приобрела оттенок инея.
Сложив все лишние ингредиенты обратно в пакетики и колбочки, очистив ступку и маленькие медные весы, Гермиона положила все в сумку и села за парту. Половина класса уже принялась укладывать лишнее в рюкзаки, другая поспешно досыпала последние компоненты зелья в свои котелки. В кабинете витал едкий зловонный запах, от которого кружилась голова.
— Неплохо, мисс Браун, думаю, вы заслужили для класса пяти очков, — без тени улыбки протянул профессор Снегг, заглядывая в котел Лаванды.
— Эээ… спасибо, сэр, — пролепетала девушка, но ее едва ли кто ее услышал.
Снегг продолжил осмотр.
Медленно подойдя к Рону, он аккуратно, как будто исподтишка, заглянул в котелок юноши. Парень отчего-то смутился: то ли от того, каким было его зелье, то ли вспоминая недавний урок Снегга, на котором он прожег ему мантию.
Злорадно улыбнувшись, профессор медленно, смакуя каждое слово, произнес:
— Вы в своем репертуаре, Уизли: ваше зелье нельзя перепутать ни с чем — от него несет за километр, интересно было бы знать, какой идиот решил бы его выпить?
Взглянув на Рона, он продолжил:
— Цель порошка серебра — заставить человека выпить это зелье. Вы в курсе? Чем вы слушали мисс Браун в начале пятого урока?
Повернувшись, Снегг направился дальше между рядами котлов.
Рон с облегчением вздохнул и, закатив глаза, что-то тихо пробурчал себе под нос. Что-то явно относящееся к тому, кто такой Снегг и как с ним бороться!
Гермиона с нетерпением ждала, когда же, наконец, и к ней подойдет профессор, посмотрит ее работу, а, к довершению ко всему, ожидала звонка, который бы освободил от мучительного пребывания в зловонном классе. Девушка почувствовала, что ее начинает уже немного подташнивать, голова шла кругом.
В конце концов, Северус Снегг подошел и к котлу девушки. Слегка наклонившись над кипучей светло — серой жидкостью, он какое-то время внимательно изучал зелье, после чего, наморщив лоб, произнес:
— Мисс Грейнджер, вы не справились с заданием.
На лице Гермионы застыла улыбка, предвкушающая радость за похвалу правильно сделанной работы. Девушка не сразу поняла, что говорит Снегг.
— Я вас правильно расслышала, профессор? Я не-пра-виль-но при-го-то-ви-ла зель-е? — проговаривая каждый слог, пролепетала она.
— Вы всё точно расслышали: зелье приготовлено неверно.
Резко развернувшись на каблуках ботинок, от чего черная мантия угрожающе поднялась в воздух, Снегг направился к следующему ученику.
Приоткрыв рот в беззвучном вопросе, Гермиона стояла, словно громом пораженная. Ее взгляд хаотично метался по классу, натыкаясь на лица удивленных сокурсников.
Неожиданно в ее сознании донесся, как будто откуда-то издалека, звук звонка. Гермиона видела, как все стали собирать сумки и рюкзаки, потом она почувствовала, как чья-то рука коснулась ее плеча. Это был Рон.
— Гермиона, все в порядке? — он произносил этот вопрос уже второй раз за день.
Сглотнув ком в горле, девушка неуверенно кивнула в ответ.
Выходя из класса, к ним присоединился Гарри.
— Грейнджер, кажется, твоя репутация находится в шатком состоянии, — с издевкой заметил проходивший мимо Эрни МакМиллан.
— О чем ты? — приподняв бровь, переспросила Гермиона.
—Я о том, что…
Но тут вмешался Рон. Гермиона услышала только часть разговора, прежде чем скрыться за поворотом коридора подземелья:
— Эрни, — подозвал одноклассника Рон, вид которого напоминал разъяренного тигра. — Ты куда шел?
— Эээ… ужинать, — непонимающе уставился на парня МакМиллан.
— Ну, вот и чеши УЖИНАТЬ! — прокричал Рон, угрожающе сверкнув глазами.
Парень, как ни странно, послушался и поспешно засеменил вперед. Гарри провел его едким взглядом и, повернувшись к Гермионе, тихо произнес:
— Улыбнись. Ну, ведь всякое бывает. Подумаешь, один раз в своей жизни неправильно приготовила зелье!
Глаза друга излучали столько тепла, что девушке захотелось разрыдаться прямо на его плече. Но вместо этого она коротко кивнула и пошла еще быстрее, чтобы обогнать Гарри и вытереть одинокую, катящуюся по щеке, слезу.
Гермиона просто не могла взять в толк, почему зелье было приготовлено неправильно? Что она сделала не так?! Она проговаривала про себя каждый шаг работы, сверялась с учебником. Она выполняла всё верно! Ошибка была просто исключена, ее не могло быть!
«Неплохо, мисс Браун, думаю, вы заслужили…», «Мисс Грейнджер, вы не справились с заданием…», «…кажется, твоя репутация находится в шатком состоянии…» — слова Снегга, ухмылка МакМиллана — все смешалось в каком-то безумном водовороте. «Неплохо, мисс Браун, думаю, вы заслужили…» — «она лучше?...»; «Мисс Грейнджер, вы не справились с заданием…» — «я справилась с заданием!»; «…кажется, твоя репутация находится в шатком состоянии…» — «причем здесь какая-то репутация!»
— Замолчите… — прошептала Гермиона и, оставив в недоумении друзей, побежала вперед, куда глаза глядят.
Дернув ручку двери туалета для девочек, девушка бросила сумку на пол и подбежала к умывальнику. Повернув кран с холодной водой, она оперлась о края умывальника, следя туманным взглядом, как стекает чуть зеленоватого оттенка вода, исчезая в отверстиях сифона.
Тяжело дыша, Гермиона медленно подняла голову и посмотрела на себя в старое запыленное зеркало.
Со странным стоном она тут же отвернулась: в зеркале появилось отражение растрепанной измученной девчушки с заплаканными безжизненными глазами, припухшими губами.
Подставив руки к крану, Гермиона чуть не вскрикнула от ледяной воды, которую она набирала в разгоряченные ладони. Закрыв глаза, она нагнулась над умывальником и принялась умываться.
Вода была такой холодной, что девушка тут же застучала зубами. Но она повторно заставила себя набрать в руки воду и еще раз умыться ею. По лицу мгновенно пробежало странное приятное покалывание.
Закрыв кран, Гермиона набрала побольше воздуха в легкие, глубоко и резко выдохнула, чтобы остановить бесконечное всхлипывание. Распустив волосы, она влажными холодными пальцами медленно сделала новый аккуратный «хвост».
Одернув мантию, девушка подошла к двери и, подняв с пола сумку, вышла из туалета.
Коридоры школы были почти пусты, а те ученики, которые еще не спустились ужинать, находились на пол пути к Большому Залу.
Оглянувшись по сторонам, Гермиона начала тоже спускаться вниз. Примерно через две минуты она вошла в ярко освещенный зал, заполненный учащимися, и, присоединившись к небольшой группе человек, двигающихся по направлению факультета Гриффиндор, села за свой стол.
— А, Гермиона! Как прошел день? — Джинни, сияя от радости, расположилась напротив девушки.
— Неплохо, спасибо, что спросила, — Гермиона выдавила приветливую улыбку.
Гарри и Рон, как ни странно, не выказали девушке повышенное внимание. Или, по крайней мере, делали вид, что ничего не произошло.
Гермиона не хотела есть, но чтоб хоть чем-то заняться, заставила себя проглотить пару ложек горячего фасолевого супа. Бродящий взгляд девушки порой переключался с одного параллельного стола факультета на другой. Всё время принуждая смотреть себя куда угодно, но только не на слизеринский.
Но после очередного такого «бродяжничества» взглядом, она все же не удержалась и посмотрела на стол Слизерина, туда, где располагался седьмой курс.
Посмотрела и замерла… Внутри все перевернулось… Глаза девушки сначала расширились от удивления, она не могла понять: то, что она видит, — реальность? Или игра воображения?
За параллельным столом, над которым величественно висело зеленое полотно, герб факультета, где группой сидели, сплотившись, семикурсники, восседал — он… Драко… Все было как обычно, если не учитывать, что, переговариваясь с кем-то из друзей, Драко обнимал одной рукой за плечо Пэнси Паркинсон, а та с довольной улыбкой на губах склонила свою голову ему на грудь так, что ее черные длинные волосы разметались в картинном беспорядке по его плечу. Черное и белое… Белое и черное…
Неожиданно Малфой, улыбаясь своему собеседнику, начал медленно поворачивать голову, как бы оглядываясь.
Гермиона испуганно замерла. Мгновение — и их взгляды встретились. Сталь… Холод... На какую-то долю секунды Драко перестал улыбаться. Потом он, как будто специально, не отрывая взгляда от девушки, улыбнулся ей странной хищной улыбкой и тут же переключился на своего собеседника.
Еле дождавшись окончания ужина, Гермиона бросила пару слов друзьям и выскочила из Большого Зала.
Всю ночь ее мучила бессонница. Девушка, лежа в кровати, смотрела на большую полную луну из окна спальни и о чем-то думала. Она больше не рыдала, в отличие от тех нескольких ночей после того дня, когда она в последний раз говорила с Драко.
Да, в душе образовалась какая-то пустота, но заполнять ее слезами было бы просто неразумно. Зачем, жалея себя, тем самым делать себе же еще хуже?
Последнее, что подумала Гермиона, смыкая, наконец, глаза, что ей не о чем жалеть, она сама виновата в той боли, которую испытала, она слишком была доверчива… Это будет уроком на будущее.